Амаяк Сирас - Арарат

Василий Власович бросил взгляд на мальчика. Теперь у него не оставалось сомнений: что-то побуждает мальчика выйти из дому. Был ли тому причиной запрет Оксаны, или же Микола понял, что своим уходом он выдаст себя, но он не настаивал. Однако его тревожное «мама» как бы продолжало звучать в комнате. Мучительно протянулся еще один долгий час. Наконец Василий Власович встал:

— Плохо вы цените мою дружбу!..

— А как я должна доказать, что ценю вашу дружбу? Вам непременно хочется накликать на меня беду?

— Эту беду накличет на вас ваша сестра! Вот не захотели вы, чтобы я ей помог, так послушайте! Слышите, обстрел начался… Это окружают лес, и никому оттуда не спастись. А на мою помощь теперь и не надейтесь…

— А когда это я надеялась?

— Вы думаете, я не знаю, что вам было все известно о бегстве Марфуши? Только благодаря мне вас не тронули тогда!

— Да будет вам выдумывать! Я Марфуши и в глаза не видела.

— Ну, конечно! А где этот прохвост десятник, что заставлял вас выйти на очистку улицы? Почему это он исчез, словно сквозь землю провалился?

— Скоро вы меня заставите отвечать за всех пропавших и убежавших, уважаемый Василий Власович! Видимо, незавидное у вас положение…

— Ну что же… Пожалеете о том, что лишились такого друга, как я, да будет поздно!

— Едва ли…

— Ах, вот как? Вы уже так окрылились, что вам не нужно и моей дружбы? Хорошо!..

Василий Власович ушел. Еще никогда Оксана не позволяла себе выходить за рамки холодной вежливости, но на этот раз она не сдержалась. Василий Власович правильно угадал! Весть о салютах Москвы уже проникла и во временно оккупированные районы, надежда на освобождение начинала крепнуть. Но после ухода Василия Власовича тревога с новой силой охватила Оксану.

Прислушавшись, Оксана различала то приближавшийся, то отдалявшийся рокот самолетов, разрывы бомб, орудийную и винтовочную стрельбу и всеми силами старалась не выдать своего беспокойства детям. Ласковыми уговорами она убедила Аллочку лечь в кровать. Испуганная гулом и грохотом, девочка съежилась и натянула тонкое одеяло на голову.

Микола подошел к матери и обнял ее.

Никогда еще не видела его таким Оксана. Широко раскрытые глаза его выражали тревогу и нетерпение. Охваченная неясным страхом, она с трудом выговорила:

— Микола, милый, что с тобой?

— Мама, я должен идти… Я не могу, мама, мне нельзя опаздывать!

Видя, что мать все равно догадывается, Микола показал ей листок, пришитый к изнанке блузы. С забившимся сердцем Оксана пробежала глазами бумагу. Вся краска сбежала с ее лица, но, собравшись с силами, она проговорила:

— Да, да, ты прав, Микола, это письмо нельзя задерживать!

В записке говорилось о том, что в эту ночь ожидаются новые аресты; что нужно немедленно переменить место явки и условные сигналы, а самое главное — что человек, известный под кличкой «Ствол», не заслуживает доверия и его следует остерегаться. Остального Оксана не разобрала. Снова донеслись звуки отдаленной бомбардировки. Оксана и Микола тревожно глядели друг на друга.

— Мама, всего несколько минут после семи! Патрульные еще не дошли сюда. Сапожник недалеко! А если встретится патруль, я притаюсь где-нибудь в воротах. Разреши, мамочка! Если б не этот противный Власович, я бы уже…

— Ты слышал, Микола, что он говорил… Наверное, будет следить!

— Уже стемнело. Он меня не заметит! А когда я передам письмо, он уже ничего не сможет сделать! Я пойду, мамочка, разреши, — умолял Микола.

Скрепя сердце Оксана согласилась на просьбу сына, дав ему несколько советов: если встретятся подозрительные люди и захотят обыскать, Микола должен незаметно вынуть и проглотить бумажку. А после этого он должен пробраться к сапожнику и передать ему, чтобы он прислал человека, а она перескажет содержание записки… Если же спросят Миколу, почему он вышел после семи часов, он должен сказать, что пошел к знакомому фельдшеру за лекарством для больной сестренки.

Оксана крепко обняла Миколу. К глазам подступали слезы, казалось, она отправляет сына куда-то далеко-далеко, возлагает непосильное бремя на его детские плечи. Сердце точно хотело вырваться из груди. Еще никогда не мучило Оксану такое тяжелое предчувствие.

Микола выскользнул из объятий матери, вышел на улицу и крадучись стал пробираться вдоль стен.

Звуки орудийной пальбы все усиливались. Оксана не находила себе места, она подошла к кроватке Аллочки и пригладила волосы девочке, сжавшейся в комочек. Тяжелые мысли мучили ее. О н и прочесывают лес… Неужели им удастся застигнуть врасплох партизан? Неужели они напали на след?.. Почему так нагло вел себя сегодня Василий Власович?.. Где сейчас Микола?..