Ара не ждал такого сурового упрека. На его глазах показались слезы.
— Дурного же ты мнения о своей Маргарит! — продолжал Гарсеван. — Красота проходит, вечна только красота души. Ведь тебя не спрашивали в школе, какое лицо было у Агаси [16] Агаси — герой романа Хачатура Абовяна «Раны Армении».
. Тебя спрашивали, каков он был душой, не так ли? Ну-ка, садись сейчас же, напиши хорошее письмо матери и Маргарит и попроси у них прощения! И готовься — вместе со мной пойдешь выполнять боевое задание.
Выйдя из землянки, Гарсеван встретил двух девушек в сопровождении бойца. Боец доложил, что Маруся и Лело прибыли из штаба дивизии.
— Надо бы почаще присылать таких славных девушек, — одобрительно сказал Гарсеван.
Хотя он спешил, однако приветливо обратился к Лело:
— Мне передавали, что вы хорошо поете?
— Да нет, я только так, для себя.
— Жаль, что я не смогу послушать вас — освобожусь не раньше часа ночи.
— Так мы должны вернуться только утром, — возразила Маруся.
— На рассвете меня уже не будет здесь. Я сказал, чтобы вам отвели мою землянку.
— Ну, вот и подождем вас до часа!
— За это спасибо! — воскликнул Гарсеван, пожимая руки девушкам.
Проходя мимо одной из землянок, Гарсеван услышал, как кто-то вполголоса напевал грустную песню. Он хотел было пройти мимо, но голос показался ему знакомым. Гарсеван прислушался: пел Михрдат, и что-то очень печальное. Вначале трудно было разобрать слова, но потом до его слуха дошли отдельные слова. «Сатеник»… «Габриэл»… «несчастный отец»… Михрдат пел, заменяя слова старинной песни своими собственными словами.
Гарсеван вошел в землянку.
— Ах, Михрдат, ты один?
— Прошу прошения, товарищ командир… — в смущении привстал с нар Михрдат. — Только что сменился с поста…
— Да ты садись, устал небось. Отдохни, а потом, может быть, пойдешь на концерт?
— Нет настроения!
— Не поддавайся горю, Михрдат: месть за Габриэла…
— Понимаю, товарищ командир… Я думал, что меня никто не слышит… А при парнях я горю моему воли не даю…
* * *
К часу ночи Гарсеван вернулся к себе в землянку. Он успел поговорить с каждым из бойцов в отдельности, подробно разъяснил задание, проверил оружие и боеприпасы, которые бойцы должны были взять с собой.
В землянке было душно, потому что Маруся занавесила единственное оконце и при свечке читала какую-то книжку.
— Ну как, кончили? — спросила она.
— Да, кончил, но где же Лело?
— А вон спит в углу, закрылась от света. Устала очень, не смогла дождаться вас.
— Зря не легли и вы.
— Садитесь, садитесь, подумаешь тоже, зря! Ведь вы на боевое задание идете… А я многих провожала, и они всегда с удачей возвращались. Думаю, что и вам принесу удачу. Вы знаете, я очень хотела поговорить с вами. Многое слышала о вас и об Ашхен. Расскажите, пожалуйста, как она вас выходила? Я читала об этом во фронтовой газете еще в прошлом году, но мне хотелось бы знать подробности…
Теплое чувство поднялось в душе Гарсевана.
— Выходит, что мы — старые знакомые, а? Так зачем же вы приехали к нам только через год, чего ждали? — шутливо спросил он.
— Ждала подходящего случая. Вот он и представился… Но как жаль, что я не застала Ашхен!
Гарсеван вспомнил тяжелые дни, когда он и не надеялся, что к нему вернется дар речи. Опершись своей могучей рукой о колено, он наклонился к Марусе и начал подробно расспрашивать ее, неожиданно перейдя на «ты».
— Дети есть у тебя?
— Двое.
— А кто за ними смотрит?
— Муж мой помогает свекрови. Мой Коля в бою под Краснодаром ногу потерял. Теперь он дома. А я с самого начала войны в штабе. До сих пор ни разу и ранена-то не была.
— Значит, двое детишек? Вот и у меня двое. А у брата моего трое детей. Он со мной как раз в этих местах воевал…
— Воевал?.. — осторожно переспросила Маруся, не решаясь расспрашивать дальше.
— Ну, и что ж тебе пишут из дому? — очнулся от минутной задумчивости Гарсеван.
— Разное пишут — и веселое и грустное. Коля мой смелый был боец. Тяжело ему дома. Хотелось бы мне, чтобы он не грустил так, да что ж поделаешь… И как же мечтал он дойти до самого Берлина, а тут… с ногой… Пишет мне: «Радостно мне, Марусенька, что хоть ты меня заменяешь…» Ну, я тоже стараюсь его развлечь моими письмами, пишу, что скоро, мол, все кончится, приеду и буду за тобой ухаживать… В таком положении человеку нужна поддержка…
И чем больше рассказывала Маруся о детях, о муже, тем больше хотелось Гарсевану, чтобы она не умолкала, чтобы рассказывала еще и еще подробнее. И чем дальше слушал он Марусю, тем ближе и понятнее она казалась ему.
Читать дальше