Тихомир Ачимович - Космаец

Штефек подошел поближе и только теперь заметил папаху четника с кокардой и кисточкой, которую, как видно, второпях не успели спрятать, она лежала на полу за стулом.

— М-да, — Штефек поднял папаху и протянул ее хозяину, который оказался в комнате. — Ты из-за этого не пускал нас сюда?

— Ребятушки, прошу вас, не надо, не надо, бога ради, — закричал крестьянин. — Он не виноват. Его заставили. Все вам отдам: и винтовку, и патроны — только его не убивайте…

Штефек заглянул под кровать и увидел человека, который, как испуганный щенок, забился в самый дальний угол. Он лежал на полу, прижимая к груди свою одежду.

— Вылезай, красавчик лохматый, — приказал Штефек и навел на него автомат.

Четник еще плотнее прижался к стене, словно хотел врасти в нее. По комнате бегали хозяин с хозяйкой, вопили, будто их режут, проклинали партизан. Штефек позвал нескольких бойцов и приказал отодвинуть кровать от стены. Звонара бросил свой пулемет на постель и, не ожидая помощи товарищей, сам потянул кровать к себе. Четник поднял руку и прикрыл глаза. Теперь партизаны увидели на белье четника пятна крови. Несколько человек взяли его за руки и подняли, но он тут же свалился.

— Неужто не видите, что человек ранен, чтоб вам окриветь, — подбежала хозяйка, растолкала партизан и заслонила сына своей широкой спиной.

— Да что вы с ним столько цацкаетесь? — спросил Симич взводного. Он уже успел разместить два взвода на ночлег и теперь вернулся в дом. — Не видишь, что ли, в какой мы дом попали? Жаль тебе пули на эту Дражину [50] Имеется в виду Драже Михайлович — главарь четников. падаль? — он вынул пистолет и шагнул к четнику, который лежал на полу в объятиях матери.

— Да ладно, оставь его, — добродушно сказал Штефек. — Я прикажу, пусть их отправят в штаб, а там это дело быстро покончат.

— Какой там еще штаб? Тут я для них штаб! — еще больше распалился Симич.

— Не подходи, — закричал хозяин на партизана с револьвером и поднял над головой топор. — Голову снесу, погань ты этакая.

Симич взглянул в его налитые кровью глаза и направил пистолет ему в грудь.

— Бросай топор, — приказал он.

— Не подходи.

Звонара, который держал перед собой ручной пулемет, незаметно подкрался к хозяину и изо всех сил ударил его прикладом по плечу.

— О-ой! — взвыл хозяин, выпустил топор и сам свалился рядом с сыном.

— Штефек, прикажи связать их и отвести в штаб, — распорядился заместитель командира роты и спрятал пистолет в кобуру.

Иовица Симич сам был из соседнего села и хорошо знал деревенских богатеев, знал, как они встречали партизан во время войны, поэтому он сейчас едва сдерживал себя. Он был разведчиком и из-за них, случалось, не раз чуть было не попадал в лапы четников. Это кулачье было страшнее немецких псов. Многие заставляли своих сыновей идти с четниками. А те, у кого не было взрослых сыновей, сами шли жечь дома партизан и резать их детей. Может быть, как раз этот четник поднес огонь к его крыше и зарезал его старую мать.

— Крепче его вяжите, — приказал Симич Остойичу, когда принесли веревку, — и гоните его с глаз моих долой.

Раненого четника уложили на рядно и вынесли из дома. Дачич, который все время вертелся рядом, направил автомат на хозяина и толкнул его в спину.

— Иди вперед, — приказал он.

В доме причитала женщина. Несколько партизан взяли ее под руки и вывели из комнаты. Потом выбросили ей вслед кровать, стол, стулья и лавки, сундук задвинули в угол и стали носить солому. Уже светало. В белесом утреннем свете проступали белые дома с красными крышами. Всюду под стрехами висели жерди с нанизанными на них початками кукурузы, связки красных перцев, тыквы для изготовления сосудов. У конюшен и загонов стояли, как часовые, стога сена, копны соломы и кукурузных листьев. Уже просыпались и поднимались крестьяне. Кое-где скрипели вороты колодцев. Стучали топоры у дровяников. Жизнь в селе начиналась так же, как всегда, только у домов во дворах стояли часовые. По дороге прошел патруль, и когда он отошел на порядочное расстояние, Дачич придвинулся к крестьянину и быстро развязал ему руки.

— Беги, — шепнул Дачич, — и если когда встретишь Петровича, командира четников, скажи ему, что тебя спас его шурин.

Крестьянин недоверчиво взглянул на него.

— Не снимай пока веревку с рук, — шепнул Джока. — Пройди вперед, а когда я стану сменять парня, что несет раненого, ты припускайся бежать.

Они быстро прошли вперед, и, оказавшись на узкой улочке, которая вела в довольно глубокий, поросший леском овражек, Дачич остановился и подошел к Остойичу.