Дмитрий Власов - Там, за передним краем

Неожиданно гладь реки осветилась ярким голубоватым светом. Над водой повисла на парашютике ракета. И все видно стало, как на ладони: спешащие к берегу первые лодки, плывущая на середине «флотилия» старшего лейтенанта Петрова. Сквозь треск разгорающегося боя Лавров явственно услышал, как справа от него прозвучал выстрел из винтовки. Но тысячесильная свеча продолжала висеть. Второй выстрел — и сразу кромешная темнота.

Прошло не больше полминуты, и в небе вновь вспыхнула яркая звезда. Один за другим хлопнули выстрелы справа. Дымно брызнули искры. Лавров только и успел заметить, что лодки капитана Портона и старшины Болдырева ткнулись в берег, с них начали соскакивать солдаты. Снова темнота, вспарываемая лишь сигнальными ракетами да огненными пунктирами трассеров. Как писала потом дивизионная газета, фашисты не ожидали форсирования полноводной Гауи ночью, тем более на подручных средствах. Поэтому удар смельчаков под командованием капитана Портона был для них полной неожиданностью. Они начали поспешно отступать. В это время высадившаяся рота старшего лейтенанта Петрова прочесывала берег, очищала его от случайно оставшихся гитлеровцев. К рассвету весь полк переправился через реку и устремился вдоль побережья к Риге.

Наиболее отличившиеся при форсировании были награждены. Ордена и медали им вручил потом лично командир дивизии полковник Никаноров Николай Сергеевич. Надя Чуринова удостоилась медали «За отвагу».

Батальоны ушли вперед. Как они продвигались, было хорошо слышно и здесь, неподалеку от реки, где остановились тылы полка. Саперы, разделившись на две группы, очищали от всякого хлама полуобвалившиеся немецкие блиндажи, готовили их под КП полка и полковой медпункт.

Дождь, начавшийся ночью, не переставал, поэтому песок сверху был мокрым, твердым. С одной стороны это хорошо — ноги не вязли, а с другой… Ни сесть, ни лечь. Но все же и сидели, и лежали. Копали углубление и где-то сантиметров через 20–30 добирались до сухого песка. Девчата-снайпера, наконец-то собравшиеся вместе, устраивались в таких углублениях по двое и, прикрывшись плащ-палатками, дремали.

Бодрствовала одна лишь Лида Ясюкевич. Она нашла неподалеку неглубокую, но просторную яму и пристроилась там варить кашу. Четыре котелка с водой висели в ряд на прогнувшейся палке, закрепленной на двух рогульках. Рядом, на вещмешке, прикрытые маслянистой бумагой, лежали брикеты пшенного концентрата. Лида получила его на все отделение. И не только кашу, но и сухари, сало-шпиг, сахар, чай. Она добровольно взяла на себя обязанности, как шутили девчата, старшего хозяйственника. «Жыви для людей — будуць жыць и для цябе», — вот ее золотое правило.

Вода в котелках уже пузырилась, готовая вот-вот закипеть. А над ямой, где устроилась Лида, даже струйки дыма не показалось. «Как же это она сделала?» — думал Лавров, подходя к «кухне». Оказывается, очень просто: разведчики где-то добыли сухой спирт и поделились им с девчатами. Белые кубики его и горели сейчас под котелками почти невидимым пламенем.

Наконец вода забулькала. Лида стала разламывать желтые брикеты и осторожно засыпать массу в котелки, помешивая ложкой. Подошли Надя Чуринова и Рита Кулдзиня. Молча присели, поправили накинутые на плечи плащ-палатки, протянули к огню покрасневшие руки. Вадим взглянул на Надю. Боже, как может измениться человек за какие-то сутки! Нос заострился, щеки ввалились, лицо бледное-бледное, четко выделились на нем все пятнышки-рыжинки. А глаза уже совсем не голубые, а цвета перекаленной стали, темно-серые с голубоватым отливом.

Ни спрашивать, ни говорить ни о чем не хотелось. Пыхала в котелках разваривающаяся каша, монотонно шумели дождь, сосны и море, несмолкаемым гулом напоминал о себе гремевший бой.

Откуда-то вывернулся капитан Кобахидзе. Увидев снайперов, расплылся в улыбке.

— Вах, вах, кого вижу! — направляясь к девушкам, говорил он. — Первый раз на одной позиции сошлись. Мы тут рядом гаубицы свои ставим. А вы? Передышка, наверное? — Смотрит на Риту. В глазах радость, восхищение. Та ответила тихой, нежной улыбкой. — Но почему молчите? — в недоумении остановился капитан. — Может, ваш секретный разговор прервал?

— У вас закурить не найдется? — вдруг повернулась к нему Надя.

— Закурить?! — удивился Вахтанг. — По-моему, вы никогда этим не баловались. — Увидел лицо Нади. Стал торопливо искать в карманах. — Да, да, слышал… Сейчас найду. — Достал чуть помятую пачку «Беломора», подал. Зачем-то снял фуражку.