Иван Лазутин - Высота

— Как же, видел, — ответил капитан. — От вас он сразу же зачем-то шмыгнул в отсек начальника особого отдела.

— К полковнику Жмыхову?

— Думаю, что, кроме него, в его секретный отсек по своей воле никто не ходит.

С тяжелым чувством отправился генерал Говоров на огневые позиции дивизии Полосухина. Особенно сильное волнение он почувствовал, когда после мощного залпа дивизиона «катюш», накрывших своими огненными снарядами-метеорами колонну немецких танков, за которыми еле поспевала вражеская пехота, открыли беглую стрельбу два дивизиона 154-го гаубичного полка майора Чевгуса и сосредоточенные в облетевшей березовой рощице две батареи легкого артиллерийского полка. Мощный артналет заставил вражескую пехоту залечь, а колонна танков, круто развернувшись, оставила на исклеванном черными воронками поле несколько горящих машин и лощиной ушла за лесной кордон. За этим боем генерал Говоров наблюдал с НП 17-го стрелкового полка и 154-го гаубично-артиллерийского полка, расположенных на колокольне в селе Дютьково.

Уже спустившись с колокольни, где в укрытии генерала ждала его видавшая виды эмка, выкрашенная в блеклые цвета, Говоров, обращаясь к полковнику Полосухину, спросил:

— Кого представляете из 17-го полка к наградам за бои в Акулово? Я имею в виду командиров. Реляции на бойцов и сержантов представите завтра утром. А сейчас скажите, кто из командиров особо отличился при сооружении противотанкового узла обороны?

Полковник Полосухин не заставил себя ждать.

— Для начала назову четырех командиров, кому 17-й полк обязан боевой готовностью и инженерной тактической смекалкой. Уже не говоря о личной отваге и мужестве, проявленных при обороне Акулово.

— Назовите их имена. — Бросив взгляд на адъютанта, генерал дал понять, чтобы тот не томился без дела: — Капитан, запиши.

Глядя не на командарма, а на его адъютанта, Полосухин почти диктовал:

— Командир стрелкового батальона старший лейтенант Иванников Федор Федорович. Будучи тяжелораненым, он отказался от эвакуации в госпиталь и продолжал командовать своим батальоном, разъезжая на крестьянских санях, в которые была впряжена низкорослая монгольская лошадка. А когда ее убило попаданием осколка в сердце, бойцы впрягли ему другую лошадь.

— Представить к ордену Красного Знамени, — прервал доклад Полосухина командарм. — Еще кто?

— Помощник начальника штаба полка по оперативной части старший лейтенант Лазарев Михаил Федорович.

— Реляции пишите короткие, но суть подвига должна быть выражена четко, — заметил Говоров. — Следующий!

— Начальник интендантской службы полка старший лейтенант Зюбан Пантелеймон Иванович. И особо прошу, товарищ генерал, не обойти с наградой начальника химической службы старшего лейтенанта Егорова Василия Ивановича. Когда рота залегла под огнем двигающейся на наши окопы вражеской пехоты, Егоров поднялся первым и с кличем «За Родину!» повел роту в контратаку. Атака немцев была отбита.

Командарм окинул взглядом колокольню, на стенах которой не было живого места. Не удержался от похвалы:

— Умели старики строить колокольни и храмы. Кладка — как монолит. Не то что наша, современная. Да и кирпич-то прочнее гранита. Такого огня, который испытала эта колокольня, хватило бы на целую улицу нашего небольшого городишка. — И тут же, вспомнив что-то смешное, спросил, обращаясь к Полосухину: — Виктор Иванович, что за представление я видел вчера вечером, когда орлы твоего 17-го полка метались по огородам Акулова в одних подштанниках? Я наблюдал этот маскарад со своего НП, но так ничего и не понял.

Не сдержал улыбки и Полосухин.

— На войне, товарищ генерал, между трагическими эпизодами иногда нет-нет да и мелькнет трагикомическая мизансцена.

— Не понял тебя.

— К контрольно-пропускному пункту на окраине деревни Акулово подошли две наших автомашины и два наших тапка, в которых сидели переодетые в нашу форму немецкие солдаты. Часового они сняли сразу же. Вслед за этими двумя танками к Акулову подтягивалась целая колонна немецких танков. Началась стрельба. Саперы Павлов и Караганов, увидев, что в наших танках сидят немцы, не растерялись. Рискуя жизнью, они взорвали мощный фугас, заложенный на шоссе. Огромная воронка задержала продвижение колонны вражеских танков. Но две первые автомашины с переодетыми в наше обмундирование немцами и два успевших проскочить в деревню танка вступили в бой с батальоном 17-го стрелкового полка.