Евгений Погребов - В прорыв идут штрафные батальоны

Ульянцев доводы Колычева то ли из упрямства, то ли из других каких соображений не принял, но пыл умерил, поуспокоился.

– Ладно, раз пошла коса на камень – останемся при своих интересах. Из двоих спорящих каждый думает, что он умней другого. Ни к чему теперь. Тимчук! – громко позвал он ординарца. – Где там у нас «НЗ»? Тащи сюда, нового ротного обмыть требуется.

Из тамбура появился расторопный ординарец Ульянцева – невысокий сухощавый боец лет тридцати пяти с вещмешком и двумя алюминиевыми солдатскими кружками в руках. Ловко орудуя штыком, вспорол банку мясных консервов, порезал хлеб и увенчал с преувеличенной торжественностью стол бутылкой трофейного коньяка.

– А где же новый ротный, гражданин лейтенант?

– Так вот же он – перед тобой!

Тимчук, видимо, всерьез замечание Ульянцева о новом ротном не воспринимал: шуткует ротный под настроение. Водился за ним такой грешок, и ординарец в свою очередь легко соглашался на понятную обоим игру, подставлялся ротному. Но вроде как и не шутит ротный, да и Колычев никак не дает понять, чему верить: спокоен. Смутившись, Тимчук неловко потоптался у стола, машинально обтер штык о штанину.

Ульянцев коротко хохотнул, показал ординарцу рукой на выход. Плеснул по кружкам коньяк, потянулся к Колычеву.

– Давай, ротный, за общую удачу выпьем. Чтоб и тебе в скором времени вслед за мной на своих двоих отсюда выбраться, и мне на новом месте прижилось. Иль в батальоне останешься?

– Война планы покажет.

– С тебя станется, – посочувствовал своей догадке Ульянцев. – А зря. Подставит тебя Балтус…

Павел не ответил. Поколебался, не соглашаясь, но тост поддержал.

Выпили по второму заходу. Ульянцев заторопился.

– Ну, в общем, все. Закругляться надо. Сам понимаешь, аттестаты, командировочное предписание, сухой паек в дорогу получить надо, то да се – на все время требуется. – Ульянцев озабоченно огляделся вокруг, прицениваясь, не забыл ли чего. Вдруг спохватился, кинулся к кровати. Опустившись на колено, пошарил под ней рукой, вытащил полевую сумку. – Вот, забирай. Тут вся ротная бухгалтерия. Разберешься. И сумку на память забирай. У меня другая есть.

Убедившись, что точно больше ничего не упущено, протянул Колычеву руку:

– Ну, бывай, ротный. Не поминай лихом, если что не так было. А я потопал.

– Удачи, брат!

Оставшись один, Павел присел на койку, стащил с потных зудевших ног сапоги, размотал портянки, аккуратно развесил их на голенищах и с наслаждением вытянулся на мягкой постели. Он еще не отошел от пережитого возбуждения и не вполне осознавал себя в новом качестве. И теперь, блуждая рассеянно взглядом по потолку, вслушивался и всматривался в себя как бы со стороны, сверял оценки происходящего.

Выпитый коньяк слегка туманил голову. Но уже на смену отсмотренным кадрам проступали, выстраиваясь бегущей строкой, очередные насущные заботы дня.

Рота – не взвод. В своем взводе он знал всех не только в лицо, но и пофамильно. Мог сказать, кто чем дышит, кто опора ему, а за кем глаз нужен. Во взводе крепкое здоровое ядро сформировано. А что в других взводах? Даже взводные и те для него темные лошадки. Ни с одним из них близко общаться не приходилось.

Как там Балтус говорил? Любая цепь не может быть крепче самого слабого своего звена. А у него, Колычева, самое слабое звено – блатной преступный мир. Следует лично проследить, чтобы нечисть ненароком в одном взводе не скопилась. Да и не только по взводам – по отделениям равномерно распределить, если что. А начинать надо с командиров взводов.

Времени на раскачку нет. Штрафников подолгу на откорме не держат. Передовая не простит, свой счет за упущения и недоработки непременно выставит. Кровью платить придется.

Скомандовав подъем, Павел привел себя в порядок, окликнул ординарца:

– Тимчук! Махтурова ко мне из второго взвода. Живо! Заодно и Туманова с Богдановым.

Первым на вызов Туманов объявился. Влетел в блиндаж с шумом и грохотом, ногой за порог зацепился. Задохнулся от бега.

– Мне как сказали, Паш, что ты вызываешь, – обрадовался! Тебя правда, что ль, ротным назначили? Мужики говорят – лажа, не может быть…

– Вот я тебя с ходу и обрадую – два наряда вне очереди. Ты когда последний раз сапоги чистил? Разгильдяй! Можно подумать, с фермы явился, навоз в базу лопатил. Пять минут сроку. Привести обмундирование в порядок!

– Есть привести в порядок, гражданин ротный. Щас почистюсь…

– И запомни, товарищ рядовой Туманов, что командиров и начальствующий состав лица не судимые, как ты, называют при обращении словом «товарищ», а не «гражданин». Пора уж привыкнуть. Ясно?