Евгений Погребов - В прорыв идут штрафные батальоны

– Как есть своими. Вот те крест!.. – Витька истово перекрестился.

– Ну, смотри, если что, – пригрозил Павел. – Богданов тебя точно любить Родину научит, а я сделаю вид, что не заметил.

На площадь к штабу отправились втроем. Тимчука Павел оставил на хозяйстве, приказав вызвать к его приходу Ведищева.

Дождь прекратился, после полудня разъяснило, заметно потеплело. Витька, поспевая следом с Богдановым, все частил и божился, уверяя, что говорит как есть чистую правду, ничего не сочиняет – вот увидите! – а Богданов, занудливо противясь, грозился в ответ праведной местью, если тумановская простота снова окажется на поверку пустым брехом.

На площади у братской могилы уже толпился и гомонил любопытствующий народ. Все поглядывали в сторону штаба, где против крыльца стояла коротенькая – человек двадцать – шеренга солдатского строя. И правда женского.

– Во, бабы! Видите? – обрадовался за спиной Туманов. – Чё я говорил?

Приметив издали в одиночку перекуривавшего соседа – командира первой роты капитана Федора Корниенко, Павел направился к нему.

– Что за цирк?

– Медперсонал. Санинструкторы.

– Тьфу, черт! А мне сказали – штрафнички.

– Кто тебе такое сбрендил? Кстати, с тебя причитается.

– Заглядывай после отбоя. Сто грамм наркомовских, так и быть, выставлю.

– Наркомовскими не отделаешься, – блеснул золотым зубом Корниенко. – Сто грамм – это за звание. А за должность – готовь коньячок.

– Идет.

– А ничего вон та деваха, смотри! Младшенький лейтенантик которая.

– Эти б ножки да мне на плечи! – поддержал сзади чей-то мечтательно-стонущий голос.

– Пиши заявку комбату. Красавец мужчина, два ордена – не откажет. К третьему представлен. – Павел намекнул на третий орден – Красного Знамени, к которому Корниенко вместе с командиром пятой роты Доценко был представлен. Оба, кстати, двумя неделями раньше получили очередные, капитанские, звания.

Корниенко уловил его потайную тоску:

– Не плачь, скоро и ты свой назад получишь. А может, и второй в придачу прихватишь.

Павел не лукавил. Корниенко и впрямь красавец мужчина. Яркий тонколикий брюнет, черноглазый, с удивительно чистой, нежной, прямо девичьей кожей лица, отливающей после бритья глянцевой синевой. Со всех сторон благополучный. На фронте два года, и ни единой царапины. Семья – жена с дочерью как жили до войны в родительском доме в Челябинске, так и живут.

– Где же комбат-то?

– У себя. Прихорашивается, наверно.

Ожидание затягивалось. Минуты шли, а комбата все не было. Наконец он появился на штабном крыльце в сопровождении начальника связи старшего лейтенанта Зобова и командира взвода охраны Сачкова. Спустился по ступенькам на землю, к строю прибывших медиков.

– Товарищ майор, – выступила вперед старшая команды с погонами старшего лейтенанта медицинской службы, – команда медперсонала в количестве восемнадцати человек прибыла в ваше распоряжение для прохождения дальнейшей службы. Старшая команды старший лейтенант Ирина Маркина.

– Вам, старший лейтенант, известно, что вас направили в штрафной батальон? – тихо, но различимо, качнувшись с пятки на носок, вкрадчиво спросил комбат.

Площадь затаила дыхание.

– Так точно. Известно.

– О том, что солдаты – бывшие зэки, вы тоже знаете?

– Да, знаем. Но мы медики, должны оказывать медицинскую помощь всем, кто в ней нуждается. Это наш долг.

– Про клятву Гиппократа и про долг мы тоже наслышаны, – взгрустнул Балтус. – Но штрафной батальон потому и штрафной, что личный состав как раз преданностью долгу и не отличается. А потому первым, кому потребуется здесь помощь, так это вам. А у меня нет ни лишних людей, ни лишнего пулемета, чтобы обеспечивать вашу охрану. В штрафном батальоне нужны медики-мужчины. Вам и вашей команде, товарищ старший лейтенант Ирина Маркина, здесь не место. Возвращайтесь назад и доложите своему начальству: комбату Балтусу вы не нужны!

Так обмануться в ожиданиях! Площадь взроптала. Такой подлой неблагодарности простить комбату она не могла.

– Эх, комбат! Ну, комбат! – застонал за спиной знакомый голос, тосковавший раньше по женским ножкам. – Не надо, видите ли, ему! Может, и не надо… А нам чего? Яйца уже квадратными стали, по пуду весят…

– Как пулю в лобешник закатать, так это он ментом. Раз – и в дамках! Гад натуральный… Бесплатно же дают!

– Не-е, ты погляди! Глянь, глянь, чего делает, вражина, а?! Издевается!..

Балтус между тем с непроницаемой маской на лице медленно прошелся вдоль шеренги медиков, пристально вглядываясь и отыскиваяя в лицах одному ему понятные физиогномистические приметы.