Мэтью Риджуэй - Солдат

Вильсон имеет полномочия отдавать такие приказы — в этом я нс сомневался. Но я хотел, чтобы и ответственность за последствия подобного приказа тоже легла на его плечи. Пока я находился на должности начальника штаба армии, министерство обороны никогда не страдало отсутствием желания в полной мере пользоваться данной ему властью. Однако оно вовсе не стремилось брать на себя ответственность за принимаемые им меры. Наоборот, мне даже казалось, что министерство обороны делало попытки успокоить и усыпить общественное мнение, перекладывая ответственность на других путем создания ложного впечатления о единодушии гражданских властей и их военных советников по вопросам организации и состояния вооруженных сил.

Как боевой солдат я неоднократно попадал под выстрелы из засад и бомбежки с самолетов, которые ошибочно принимал за свои, — этот опыт не скоро забывается. Я не могу, однако, припомнить, был ли я когда-нибудь потрясен больше, чем в 1954 году, прочитав в ежегодном посланиипрезидента Эйзенхауэра народу, что «программа обороны на 1955 год… основывается на полной военной программе, единогласно рекомендованной (подчеркнуто мною. — М. Риджуэй.) объединенным комитетом начальников штабов». Как один из членов этого комитета, упорнее других не соглашавшийся с военной программой на 1955 год в том ее виде, какона была обнародована, я потерял дар речи, увидев это заявление. Все дело в том, что бюджет на 1955 год, так же как и бюджеты на 1956 и 1957 годы, был «спущен сверху». Численность личного состава, предусмотренная каждым из этих трех бюджетов, исходила не из военных потребностей. Она основывалась не на тех решениях, которые в изобилии поступали от объединенного комитета начальников штабов, а была втиснута в рамки между взятой с потолка численностью и лимитами бюджетных ассигнований. Полнейшая инверсия нормального порядка!

Вскоре я понял, что длительное, иногда в течение целого месяца, изучение какого-нибудь вопроса объединенным комитетом начальников штабов было лишь игрой в догадки.

Моим рекомендациям, частично явившимся плодом такого изучения, при принятии решения о численности армии было уделено лишь самое незначительное внимание. Казалось, численность личного состава армии — а в действительности вся система построения вооруженных сил при повой администрации — в общих чертах была определена уже задолго до этого. По моему мнению, которое подкрепляется и недавно появившимисяв прессе сообщениями, это предварительное планирование было проведено вскоре после выборов 1952 года, когда, возвращаясь из поездки в Корею, избранный па пост президента Эйзенхауэр встретился на борту «Елены» с некоторыми из своих основных помощников.

Позднее усилия министра обороныи председателя объединенного комитета начальников штабов были направлены на то, чтобы обеспечить согласие всех высших военных руководи гелей страны с этими заранее утвержденными планами. Гак, в журнале «Юнайтед Стейтс «ныос энд Уорлд рипорт» от 3 июня 1955 года было помещено интересное сообщение под таким заголовком: «Новые члены объединенного комитета начальников штабов — единодушное согласие среди высших военных руководителей». Объединенный комитет начальников штабов, говорилось в сообщении, будет составлен из таких спс-циалыпо отобранных военных руководителей, которые по возможности единодушно поддержали бы взгляды администрации на военную политику США теперь, когда президент Эйзенхауэр в середине своего срока пребывания на посту президента осуществил реорганизацию, заблаго-временно спланированную им еще два года назад.

В вашингтонской же газете «Санди Стар» от 3 декабря 1954 года была помещена следующая заметка, в которой делалась ссылка на совещание на борту «Елены» будущих членов правительства Эйзенхауэра с адмиралом Рэдфордом: «Во время этих переговоров на Тихом океане в общих чертах была разработана структура дислоцированных на территории США вооруженных сил, способных наносить мощные удары, обладающих отличной маневренностью и готовых в любое время потушить как большие, так и малые пожары в любом месте, где бы коммунисты ни попытались зажечь их».

Против таких взглядов у меня кет возражений. Но какой из видов вооруженных сил более всего пригоден для того, чтобы «потушить как большие, так и малые пожары в любом месте, где бы коммунисты ни попытались зажечь их»?

Это обязанность пешего солдата, человека с винтовкой. Мощные межконтинентальные бомбардировщики не могут выполнить эту задачу, хотя бы они были вооружены атомными и водородными бомбами. Кто же будет заполнять вакуум хаоса и разрушения, создаваемый атомными бомбардировщиками, и гарантировать, что из пепла не возродится новый преступный заговор? Военно-морской флот не в состоянии выполнить эту задачу, ибо исход современных войн не решается на море или в его глубинах. Человек — земное существо, и живет он па земле, флот же не в состоянии захватывать и контролировать сушу. Несмотря на все новые ужасные орудия убийства, созданные нашим поколением, солдат-пехотинец все еще остается основным орудием войны. До сих пор войны ведутся за небольшие клочки обагренной кровью земли, и они оканчиваются только тогда, когда сломлена воля противника к сопротивлению и вооруженные солдаты победоносно стоят на его земле.