Мэтью Риджуэй - Солдат

С самого начала службы в НАТО моей основной обязанностью было убеждать страны-участницы, что они поступили отнюдь нс опрометчиво, что до сих пор жизненно необходимо заполнить военный вакуум в наиболее важной зоне, центральной Европы, где Франция по своему географическому положению являлась краеугольным камнем обороны.

Мы добились больших успехов, всего за несколько лет создав огромные коллективные силы в Европе. Когда генерал Эйзенхауэр приехал в штаб НАТО в I960 году, фактически не было сил, которые могли бы противостоять продвижению Советов к Ла-Маншу. В 1952 году, когда я прибыл в Европу, наша армия существовалалишь в зародыше. На европейском континенте находились три механизированные разведывательные части, которые, даже вместе взятые, нс могли составить бронетанковой дивизии, а также 1-я дивизия. Эти силы поддерживались небольшими контингентами английских и французских войск и совершенно недостаточным количеством авиации и флота. А через три года, к моему отъезду, у пас уже было под ружьем 15 действующих дивизий, укомплектованных солдатами, только что призванными на военную службу, и, кроме того, значительные резервы с разной степенью боевой готовности. Когда к своим обязанностям в НАТО приступил генерал Грюнтер, Североатлантический союз имел уже около 17 дивизий, в том числе. 6 американских, 5 французских, 4 английских и 2 бельгийских. Все они, кроме английских и канадских частей, имели первоклассное американские оружие, в том числе и атомное. Теперь в 7-и американской армии, входящей в состав вооруженных сил НАТО, имеется несколько батарей 280 -мм атомных пушок (всего около 30 пушек), а также дивизионы реактивных неуправляемых снарядов «Оност Джон» и управляемых реактивных снарядов «Капрал». Все эти части готовы к применению атомного оружия.

Такие силы и с качественной, и с количественной точек зрения гораздо меньше тех, которые нам необходимы, и все-таки это значительная потенциальная сила, способная сорвать агрессивные замыслы Советов. Сухопутные силы могут оказать противнику упорное сопротивление, а флот и авиация — нанести ему серьезный урон. Недавно французы сочли необходимым перебросить несколько дивизий в Северную Африку, чем, конечно, значительно ослабили нашу боевую мощь в центральной зоне Европы.

Слабость потенциально мощной союзной армии заключается главным образом в большой протяженности обороняемого фронта, а также в том, что солдат у нас гораздо меньше, чем в русской армии. Но простое увеличение численности армии и количества вооружения не являлось моей главной задачей, когда я принял командование войсками НАТО. Первое, что нам: надо было сделать — я говорю «нам», так как требовалось общее и совместное напряжение сил всех стран НАТО, — это создать широкую и сложную систему снабжения и подвоза, необходимую для наших армий в случае войны. Прежде всего нужны были аэродромы, склады боеприпасов и военного имущества, бензопроводы для снабжения горючим и сеть линий связи, то есть все то, что связывает в один эффективный боевой организм разнообразные элементы, составляющие войска.

И в этой области мы неуклонно добивались успехов. На мой взгляд, значительно выросло и взаимопонимание между военными штабами правительств стран НАТО. Для нас стали яснее наши общие проблемы, общие цели, общие трудности. Мы стали отчетливее понимать, в чем наша слабость и в чем наша сила. Так, мы заметили, что у некоторых политических лидеров уже с самого начала стало появляться определенное стремление ослабить усилия и снизить темп подготовки, на котором настаивали военные ведомства.

Несмотря на эту тенденцию к снижению темпов, я был удовлетворен положением дел к концу своей службы в НАТО. Мы положили начало единой сложной военной организации в рамках политической коалиции — величайшей коалиции стран Запада, которая когда-либо объединяла усилия для создания военной организации, способной перенести вес тяготы войны.

В заключительном докладе Совету НАТО я постарался проанализировать возможности этой военной организации и дать ей объективную оценку.

Я указал в докладе, что задачей вооруженных сил НАТО является оборона всей Западной Европы и стран — участниц НАТО от нападения Востока, откуда бы и когда бы оно ни началось. Мы не знали, когда оно начнется, и нельзя было рассчитывать, что у нас останется время для подготовки. Армии, находившиеся в нашем распоряжении, в любой момент должны быть боеспособными вооруженными, обученными и оснащенными для немедленных действий.