Георг Борн - Записки штурмовика (сборник)

После этой инструкции фон Люкке спросил, все ли поняли задание. Я был очень доволен, что участвую в таком серьезном деле, и дал себе слово отличиться в нем.

Мне пришлось ехать в Бернау поездом. Ехали мы группой в восемь человек. На вокзале устроили небольшой скандал. Оказалось, что в вагоне едет целая компания евреев. Мы их деликатно пощупали и выбросили из вагона. Они подняли крик, причем выяснилось, что они не евреи, а итальянские студенты. Черт с ними, пусть не будут похожи на евреев! На крик прибежали двое полицейских, но поезд уже тронулся. Мы запели песню с припевом: «Пока кровь еще стекает с наших ножей, все идет прекрасно». Видно было, что в вагоне многим не нравимся ни мы, ни наша песня, но никто ничего вслух не высказал.

В Бернау из каждого вагона выскочило по нескольку штурмовиков. Затем мы группами отправились в указанном нам направлении, в роще нас собралось человек двести; командовал какой-то никому из нас не знакомый парень. В одиннадцать часов мы начали окружать Фельзенэк и минут через сорок с криком «смерть марксистам и предателям» ворвались в дома. Там, где двери были закрыты на засов, мы в одно мгновение разбивали окна и прыгали внутрь. Наши упражнения нам пригодились.

В домике, куда проник я с Колем, все спали, и наше шумное появление вызвало ужас. Я совершенно ошалел от криков женщин и детей; видел, как Коль налетел на человека, вскочившего с постели, и ударил его ножом в грудь. Я ограничился тем, что стал разбивать жалкую мебелишку, находившуюся в комнате. Коль схватил меня за плечо:

– Здесь хватит, бежим дальше.

Но когда мы попытались ворваться в следующий дом, нас встретили револьверными выстрелами. Я полез в разбитое окно, но вдруг почувствовал сильный удар в плечо и от боли потерял сознание.

Очнулся я в грузовике. Мне объяснили, что я ранен в плечо, но что стрелявший из окна отправлен на тот свет. В общем наша операция прошла удачно. В Фельзенэке не осталось ни одного дома, в котором не похозяйничали бы наши штурмовики. У нас шесть раненых, в том числе я.

Через час меня подвезли на грузовике к квартире доктора Парске. Это был человек лет тридцати пяти с неподвижным и жестоким лицом. Он разрезал рукав моей рубашки, осмотрел рану и нашел, что пуля застряла в левом плече. Делал он все очень грубо, так что я начал стонать.

– Нельзя быть бабой, – сказал доктор.

Затем он заявил, что сейчас отвезет меня в городскую больницу, так как необходимо извлечь пулю. Через час Парске и другой доктор вынули мне пулю. Это было чертовски больно.

После того как я оказался на больничной койке, я начал вспоминать происшедшее и, откровенно говоря, был очень доволен, что мне не пришлось действовать револьвером или ножом. Очень уж тяжело вспомнить, как кричали женщины и дети во время нападения на Фельзенэк.

Я завидую тем, кто на это не обращал внимания. Мне даже стыдно за себя: ведь настоящий национал-социалист не должен никого жалеть. Всю ночь, однако, я не мог заснуть, видя перед собой испуганных детей, разбитую жалкую мебель, нищету и нужду поселка Фельзенэк.

Меня удивляет одно: почему нас, штурмовиков, не посылают громить рестораны на Курфюрстендамме и прощупывать ножами шкуру Гольдшмидтов и Вассерманов? Когда ко мне еще раз пришел штурмфюрер Дросте, я его спросил об этом. Он ответил, что все наступит в свое время. Мы, мол, еще недостаточно сильны и если тронем капиталистов, то против нас двинут не только полицию, но и рейхсвер, против пулеметов которого мы с нашими маузерами ничего не сможем сделать. Дросте, конечно, прав, но я сам как-то не умею до конца объяснить что-либо даже самому себе. С одной стороны, наш вождь знает, что он делает, а с другой – все-таки как-то тяжело громить рабочих, хотя они и идут за изменниками. Да, нелегко разобраться в политике! Хорошо тем, что учился в университете: они все понимают и умеют убеждать и себя и других.

Лежа в больнице, я пробую читать книгу «Моя борьба» Адольфа Гитлера. Многое не понимаю. Меня только удивляет, что наш вождь не учился в университете, а так много знает. Он пишет в своей книге обо всем. Одно место я запомнил наизусть и никогда не забуду: «Мы боремся за обеспечение существования нашей расы и нашего народа, за спасение наших детей и сохранение чистоты крови наших предков, за свободу и независимость, за исполнение великой миссии, предназначенной нашему народу творцом вселенной». Коммунисты клевещут на нашего вождя, когда говорят, что он защищает капиталистов. Вот я национал-социалист и ненавижу капиталистов больше, чем коммунисты. Я знаю, что главное – это народ, а Адольф Гитлер в своей книге об этом и говорит.