Николай Луговой - Побратимы

— Нет, — ответили мы летчику. — Хорошо замаскируем самолет и будем бороться за него до конца.

Китаев снял с машины кое-какие приборы, вооружение и потребовал надежную охрану.

У самолета оставили стартовую команду Гриши Костюка и две группы партизан. Старшим заставы назначили Бартошу. Беспокоясь о том, чтобы самолет не достался врагу, Китаев проинструктировал ребят, как сжечь его:

— Откроете вот эти краны, бензин польется, тогда и поджигайте.

День прошел спокойно. А вечером противник зашевелился.

На всякий случай мы выдвинули к опушке отряд Ивана Дегтярева. В случае нападения на аэродром он должен был поддержать Бартошу.

Выходим с комиссаром на командный пункт, расположенный в центре поляны. Скоро начнет светать, и мы увидим Караби-яйлу. Хочется разглядеть и пораньше понять, что будет делать противник. Не терпится и самолет увидеть: надежно ли он замаскирован?

Самолет виден без бинокля. Щедро обвешанный ветками, он кажется огромным крестовидным кустом, таящимся в хаосе каменных глыб.

— Гляди, гляди! — дергает за руку Мироныч.

По дороге, что вьется вдоль хребта горы Яман-Таш, стремглав бежит девушка. Она то скрывается в низине, то появляется на взгорье. Узнаем ее — это Тася Щербанова, вестовая баксанской заставы.

Небольшого роста, худенькая, всегда тихая, сейчас она крайне разгорячена. Цветастый платок полощется в руке, ветер пузырит белую блузу.

Не добежав, она кричит:

— Немцы! Немцы к складу подбираются! Дрова хотят брать!..

Через несколько минут отряд Федоренко змейкой потянулся по дороге к складу. С ним пошел и Котельников.

Смотрим в бинокль на яйлу.

Вдруг там вспыхивает красная ракета противника. И вслед за ней на пригорок выползают два броневика. За машинами движутся солдаты. Два броневика с автоматчиками видны и в районе села Казанлы. Еще один отряд противника на трех машинах показывается на северо-западе. Этот беспокоит больше всех: построившись клином, он движется в направлении Хаджи-Хобы, создавая угрозу окружения заставы, охраняющей самолет.

На всех трех направлениях мы видим один и тот же маневр: под прикрытием бронемашин солдаты продвигаются на несколько сот метров вперед, останавливаются, ведут разведку и вновь продвигаются.

Сколько же их? Броневиков семь. В тайганском и казанлыкском отрядах фашистов по шестьдесят-семьдесят. В северо-западном — сотни две.

— Жаль, — сокрушается Мироныч, — потеряем самолет.

Мы неотрывно следим за продвижением каждого отряда противника.

Северо-западная группа с тремя броневиками, выдвинувшаяся со стороны Баксана, не дойдя километра четыре до пещеры, застывает на месте. Немцы окапываются. Остальные две группы продолжают наступать.

— Прямо на аэродром прут! — хмурится Мироныч. — Заметили самолет, что ли? А может, ведет их какая подлюга?

Прикидываю расстояние. До аэродрома противнику двигаться еще километра три. Расстояние с каждой минутой сокращается. Вот вражеское полукольцо, образованное строем броневиков и солдат, продвигается уже к восточным подступам охраняемого аэродрома.

— Огонь! — вырывается само собой.

Но огня не слышно и не видно. Ни в камнях, где засада, ни у самолета.

— Уснули там, что ли? — беспокоится и Мироныч.

— Ох, и подвели же вы меня! — Это Китаев с друзьями подошел сзади.

А враги все ближе. До места засады им остается метров восемьсот, семьсот… пятьсот… триста…

— Почему же они не поджигают?

Враги совсем близко. Метров сто, пятьдесят…

Только теперь внезапно застучали автоматы. Фашисты побежали назад. Падают. Вновь бегут. Стрельба затихает.

— Молодцы! — кричит комиссар. — Подпустили и внезапно ударили! Молодцы!..

Снова прикладываю бинокль к глазам. Но что это? Северо-западный «клин» направляется к пещере. Не окружают ли?

Нет, Бартоша не прозевал. Его бойцы перебегают к пещере, залегают меж валунов и встречают огнем врага. Но партизанский огонь не берет броневики. Избавлены здесь немцы и от внезапности: они видят место нашей заставы и знают, как невелики тут силы партизан.

Партизаны пустили в ход гранаты. Однако «клин» продолжает продвигаться вперед, к аэродрому.

Возобновляют наступление и первые два отряда противника. Теперь на их пути к самолету преграды нет — застава занята борьбой с «клином». Наступил критический момент.

— Давай, Дегтярев! — шлю в небо белую ракету и ловлю биноклем то место, где стоит отряд Дегтярева.

Дегтяревцы бросаются в контратаку. Группа за группой они бегут в глубь яйлы, обходя левый фланг противника.