Иван Дынин - Земные громы [Повесть]

Благодаря старанию конструкторов и производственников, новый ствол к ЗИС-2 был изготовлен в самые сжатые сроки. Грабин с надеждой и тревогой смотрел на длинную металлическую трубу, с виду примитивную и безжизненную, а на деле такую сложную и капризную, что малейшая ошибка в ее расчетах может свести на нет напряженный многодневный труд огромного коллектива.

— С полигона торопят, мы тормозим работу с другими артиллерийскими системами, — сказал в раздумье Елян. — Как бы нам ускорить отправку ствола?

— Может, на автомашине? — предложил Грабин.

Амо Сергеевич нахмурился:

— Орудие секретное. Нелегко будет получить разрешение. И охрану придется самим обеспечивать. И, в случае чего, отвечать придется по всей строгости.

— Это понятно. — Василий Гаврилович был настойчив: — Но, отправляя ствол на машине, мы сэкономим несколько дней. Ради этого стоит рискнуть.

— Хорошо, я попытаюсь, — после долгих колебаний согласился Елян.

Грабин сразу же начал готовить документацию для отправки ствола не по железной дороге, а на грузовике. Он знал, что директор завода обладает огромной пробивной силой. Уж если он взялся за дело, то доведет его до конца.

Разрешение на отправку было получено, трубу погрузили в кузов автомашины и под усиленной охраной отправили на полигон. Следом с группой конструкторов выехал Грабин.

И вот ЗИС-2 во второй раз встала на огневую позицию, чтобы пройти проверку на кучность стрельбы. В полукилометре от огневой был установлен деревянный щит с четко выведенным на нем перекрестием.

Оглоблин, проверив готовность полигонных служб к испытаниям, подошел к Грабину, улыбнулся:

— Ну, Василий Гаврилович, сейчас мы проверим вашу волшебную штуку.

Прозвучала команда, грянул выстрел, пробоина обозначилась рядом с перекрестием. Конструктор Владимир Иванович Норкин, стоявший ближе всех к Грабину, улыбнулся:

— Неплохо…

— Погодите вы, — рассердился Василий Гаврилович, — пока еще рано делать выводы.

Раздался второй выстрел. Темное пятно обозначилось рядом с первой пробоиной. Туда же лег третий, потом четвертый и пятый снаряды. Стало ясно, что кучность стрельбы очень высокая. Все шумно поздравляли друг друга. Только Грабин стоял неподвижно, не в силах даже улыбнуться.

Такие же высокие результаты противотанковая пушка показала при стрельбе по щиту на удалении 1000 метров. В акте научно-исследовательского артиллерийского полигона было записано, что при испытаниях ЗИС-2 достигнута высокая кучность стрельбы. Грабин выехал в Москву, чтобы доложить в Наркомате о том, что арифметическая ошибка исправлена.

Возвратившись с испытаний ЗИС-2, Грабин вызвал к себе Ренне:

— Константин Константинович, хотел бы посоветоваться по поводу новой системы. Пригласите остаться после работы Мещанинова, Горшкова, Шеффера и Котова. Поговорим в узком кругу.

— По широкому кругу вопросов, — понимающе улыбнулся Ренне.

Мысль о создании новой пушки родилась у Грабина на полигоне, когда он наблюдал за ходом испытаний. ЗИС-2 имела легкий и надежный лафет, отличалась хорошими ходовыми качествами, позволяла расчету быстро готовить ее к открытию огня. Василий Гаврилович невольно сравнил эту пушку с Ф-22 УСВ. Мода универсализма оставила на той свою печать. Сказалась и неопытность конструкторского коллектива. Орудие получилось и тяжелым, и неудобным в эксплуатации.

— А почему бы нам не сделать на базе ЗИС-два новую дивизионку? — начал Грабин, когда в его кабинете собрались приглашенные на совещание конструкторы.

— Есть заявка? — поинтересовался Шеффер.

— Никакой заявки, Дмитрий Иванович, нет.

— Значит, опять инициативная, — вздохнул Ренне.

«Инициативными» на заводе называли те орудия, которые проектировались и изготовлялись не по заданию Наркомата вооружения и не по заявке Главного артиллерийского управления, а в порядке предложений конструкторов.

Внешне все выглядело просто: разработана новая конструкция, изготовили опытный образец, смотрите, испытывайте, если она удовлетворяет требованиям — принимайте на вооружение.

На деле было сложнее. Программа заданий, планируемых КБ и заводу, не оставляла ни времени, ни сил на такие эксперименты. Станки были максимально загружены. Не хватало металла и других материалов. Приходилось оставаться в кабинетах и цехах после работы.

Грабин понимал, что его ближайшим помощникам трудно принять окончательное решение. Ведь на него и на них ляжет основная тяжесть будущих работ. Поэтому он начал горячо доказывать, как выгодно будет отличаться новая система от старой, насколько станет удобнее и легче, с какой радостью ее примут в войсках.