Иван Дынин - Земные громы [Повесть]

Пушка получилась красивой и изящной. Грабин не раз ловил себя на том, что ему просто приятно стоять рядом и любоваться ею. Она не только отвечала всем техническим требованиям, указанным в задании, но по многим параметрам была лучше, чем предполагалось. Василия Гавриловича особенно радовало, что вес ее был на сто килограммов меньше веса, указанного в документах заказчика.

Удачно прошли и заводские испытания. Доложив о результатах, Грабин вместе с группой конструкторов и специалистов выехал на полигон Главного артиллерийского управления. Началось испытание. Выстрел уменьшенным зарядом. Все идет отлично. Нормальный заряд. Никаких отклонений. Усиленный заряд. Ствол цел, откат в допустимых пределах. Вполне хорошей была и скорострельность.

Немного побаивался Грабин ходовых испытаний. Полигонные специалисты умели ломать пушки. Где только находили они такие тряские дороги, на которых не выдерживали рессоры и разлетались колеса. Но ЗИС-2 выдержала и этот экзамен.

За несколько дней постоянного напряжения у Грабина притупилось чувство страха. Он уже не вздрагивал при каждом выстреле, не ждал с замиранием сердца, что вдруг разорвется ствол или погнется станина. И когда ЗИС-2 вышла на огневой рубеж, чтобы пройти проверку на кучность стрельбы, Грабин оставался спокойным.

Первый выстрел с расстояния пятьсот метров. Снаряд лег с большим отклонением от центра мишени. Второй отклонился еще больше. И третий. И четвертый. «Что за наваждение?» — Грабин не столько огорчился, сколько растерялся. Такое в его практике случилось впервые. Пушка разбрасывала снаряды, будто стреляли из нее, не целясь, с закрытыми глазами.

— Случайность какая-то, — недоумевал конструктор Мещанинов, занимавшийся компоновкой.

Орудие внимательно осмотрели, проверили крепление узлов, ощупали чуть ли не каждую деталь и только после этого продолжили испытания. Новая серия выстрелов дала результаты хуже первой. Стало ясно, что пушка не дает необходимой кучности стрельбы. С таким дефектом ее не могли принять на вооружение.

К Грабину подошел начальник полигона Оглоблин:

— Срыв, Василий Гаврилович?

— Не просто срыв, — вздохнул Грабин. — Тут, Иван Николаевич, дело сложнее. Если бы что-нибудь обломилось, сварили бы, склепали. А здесь ошибка в расчетах.

— Как решим? Будем продолжать или снимем пушку с испытаний?

Василий Гаврилович не ответил. Он стоял, отрешенно глядя вдаль, и казалось, что его уже не волнует неудача. Но это впечатление было обманчивым. Главный конструктор сумел в считанные минуты подавить в себе огорчение и сейчас почти спокойно анализировал все возможные варианты ошибок. Он уже не сомневался, что истоки их надо искать не в цехах, где отливали и штамповали части орудия, а в цифрах, оставшихся на чертежах и в таблицах, подготовленных конструкторами. И в расчетах не колеса, не лафета, а ствола пушки. Где-то там надо искать причину.

— Мне все понятно, — Грабим резко повернулся к Оглоблину. — Мы неправильно определили крутизну нарезки ствола. Мощность у пушки большая. Снаряд по каналу ствола идет с большой скоростью, закручивается сильнее, и это сказывается на кучности стрельбы, увеличивая деривацию.

— Вполне может быть, — согласился Оглоблин, — но как это проверить?

— Проверять будем в КБ. А вы, Иван Николаевич, продолжайте испытывать пушку по всем показателям, кроме кучности стрельбы.

Только по дороге в Москву Грабин дал волю переживаниям. Как докладывать о неудаче в Наркомат? О чем говорить маршалу Кулику, который твердо уверен, что новая пушка будет сделана в срок? Чем объяснить свое распоряжение продолжать испытания, хотя обнаруженный дефект дает полные основания забраковать орудие? А вдруг он не прав, и причина неудачи не в крутизне нарезки ствола? Не хотелось никого видеть, никому ничего объяснять. Но судьба пушки была не только его заботой, она была делом всего завода, и он не мог поддаться сиюминутному настроению.

Наркому оборонной промышленности Ванникову ничего объяснять не пришлось. К удивлению Грабина, он уже все знал. Это огорчило конструктора: уж очень быстро кто-то доложил о неудаче. Но правильно говорят, что нет худа без добра. Услышав неприятную весть, Ванников до прихода главного конструктора успел взвесить все обстоятельства и был настроен почти благодушно.

— Может быть, низкая кучность — результат высокой начальной скорости снаряда? — спросил он, когда Грабин обстоятельно доложил о результатах испытаний.