Гарри Тeртлдав - Око за око

Когда Людмила подлетала к посадочной полосе, человек, который ничем не отличался от обычного крестьянина, снял шляпу и помахал левой рукой. Людмила откорректировала курс, слегка повернув на север.

«Кукурузник» несколько раз подпрыгнул на неровной посадочной полосе и остановился. Легкая машина не нуждалась в длинном тормозном пути. «Кукурузник» замирал на месте практически сразу после того, как его колеса касались земли. Техники, словно муравьи, мигом выскочили из своих укрытий и поспешили к самолету. Пропеллер еще крутился, а они уже были рядом.

— Вылезай быстрее! — крикнул кто-то из них, хотя Людмила и без приглашения успела выбраться на крыло.

Не прошло и нескольких минут после приземления, как У-2 вкатили в специальную траншею и накрыли маскировочными сетями — с воздуха никто никогда не догадается, что здесь стоит самолет.

Людмила тоже нырнула под маскировочную сеть и помогла рабочим наземной команды. Пилотам Красной Армии часто приходилось самим возиться с техникой, поскольку хороших специалистов не хватало. Впрочем, на базе имелся прекрасный механик — лучших Людмиле встречать еще не приходилось. Тем не менее она всегда участвовала в подготовке У-2 к очередной операции — ведь речь шла о ее жизни.

— Здравствуйте, товарищ пилот, — приветствовал ее механик.

Акцент выдавал в нем немца. Высокий, стройный, с рыжей бородой и не сходящей с лица усмешкой — казалось, он ничего не принимает всерьез.

— Здравствуй, — коротко ответила Людмила.

Георг Шульц — настоящий гений с отверткой, но ведь еще совсем недавно он был стрелком немецкого танка. Потом, во время боев на Украине, он стал механиком эскадрильи. Получить это место ему помогла Людмила, которая по чистой случайности познакомилась с ним и его командиром Генрихом Ягером. Теперь Людмила часто сомневалась, правильно ли тогда поступила.

— Ну, как прошел полет? — спросил он, переходя на немецкий.

Раньше Людмила плохо знала немецкий, но благодаря общению с Ягером и Шульцем стала говорить намного лучше.

— Нормально, — ответила Людмила.

Она отвернулась к своему «кукурузнику», чтобы не видеть, как глаза Шульца обшаривают ее тело, словно она забыла надеть свой плотный кожаный комбинезон. Несколько раз он давал волю рукам. Людмила твердо говорила ему «нет», но у нее создалось впечатление, что именно это слово Шульц по-русски не понимает. Впрочем, она не сомневалась, что и слово nein он тоже не поймет.

Может быть, ее равнодушие наконец его проняло — во всяком случае следующий вопрос Шульца относился к делу:

— Ты пролетала над воронкой большой бомбы, которую недавно взорвали русские?

— Aber naturlich, — ответила Людмила. — Это очень удобное направление: я точно знаю, что там меня не поджидают зенитки ящеров.

Шульц выпятил грудь.

— Я и майор Ягер — теперь полковник Ягер — участвовали в нападении, в результате которого был захвачен редкий металл. Я подозреваю, что именно из него ваши ученые сделали бомбу.

— В самом деле? — Людмиле хотелось, чтобы ее слова прозвучали холодно, но голос дрогнул.

Она уже давно убедилась в том, что Шульц имеет обыкновение говорить правду и никогда ее не приукрашивает. Его прямота не раз смущала Людмилу: как ему удалось не попасть в гестапо? Любой русский, который позволил бы себе так распустить язык, давно очутился бы в лагере. Или его объявили бы врагом народа и немедленно казнили. Людмила чувствовала, что Шульц не лжет.

— В самом деле, — подтвердил механик. — Если бы не немцы, вам никогда не удалось бы сделать такую бомбу.

Людмиле ужасно захотелось отвесить ему пощечину.

— Я сильно сомневаюсь, что и вы, немцы , — она произнесла последнее слово по-русски, — сумели бы создать бомбу, не получив своей доли металла. Однако мы свою бомбу взорвали — а где же ваша ?

Георг Шульц густо покраснел. Людмила усмехнулась. Нацисты считали себя венцом творения, а своих славянских соседей — недоумками, которые не способны создать бомбу из взрывчатого металла. Людмила с огромным удовольствием напомнила Шульцу, как сильно нацисты ошиблись.

— Давай посмотрим на самолет, — пробормотал Шульц.

Людмила не стала с ним спорить — следовало заняться делом. Как механик Шульц приносил огромную пользу Красной Армии, и она могла на время забыть о его нацистских убеждениях, а заодно и свинских приставаниях. Многие русские вели себя ничуть не лучше — Никифор Шолуденко, к примеру. Как только она закончит заниматься своим У-2, офицер НКВД ее обязательно допросит.