Гарри Тюрк - Дьенбьенфу [Сражение, завершившее колониальную войну]

Профессор Тунг кивнул. Он еще во время учебы познакомился с французскими медиками и знал, что многие из них еще тогда выступали за прекращение колониальной войны. После победы стоит об этом вспомнить. – В крепости сидят еще тысячи французских солдат, большая часть их больны или ранены. Мы должны принять их всех. Тогда на нас ляжет и ответственность.

Ван Тиен Дунг говорил с профессором о дорогах, по которым побежденных будут отправлять в тыл. На определенных расстояниях должны быть устроены медпункты и полевые кухни. Так что еще перед окончательной победой приходилось думать о множестве будущих проблем.

Генерал Зиап подул на свой стакан, чтобы охладить горячий чай. Потом он как бы между прочим сказал: – Товарищи, нас ждет последняя битва. Чем быстрее мы решим в нашу пользу ее исход, тем скорее французы в Женеве подпишут соглашение о перемирии. Все зависит от нас. Тыл снабдил нас всем, чем нужно. До победы можно дотянуться рукой.

Он сделал глоток чая.

Неожиданно Хо Ши Мин обратился к начальнику охраны: – Я часто видел тебя здесь, как тебя зовут?

- Ань Чу, товарищ президент.

- А, так это ты ведешь дневник?

- Да, я.

- Храни его. Я хотел бы его прочесть, когда битва закончится. Может быть, мы его даже напечатаем, потом. Те, кто сейчас еще дети, должны будут знать о нашем времени. Ты из Ханоя?

- Так точно, товарищ президент.

- И что ты там делал?

- Я по профессии слесарь-водопроводчик, разбираюсь немного в водопроводе и во всем таком...

Хо Ши Мин улыбнулся. Он любил просто поболтать с солдатами или с крестьянами. Еще он любил детей, причем, как все знали, особенно ему нравилось, когда его называли просто «дядюшкой». Теперь он спросил начальника охраны: – Ты женат?

Ань Чу ответил, что пока нет, и на вопрос, есть ли у него подруга, ответил несколько смущенно, что есть. Президент высоко поднял брови и посоветовал ему: – Создавай побыстрее семью, сынок! Когда мы освободимся, все возвращающиеся домой солдаты должны создать семьи.

В небе послышался шум самолета. Где-то часовой ударил в подвешенную пустую авиабомбу. Сигнал означал, что всем нужно спрятаться в убежище.

Площадка перед штаб-квартирой опустела. В последнюю очередь унесли стол. В гроте генерал Зиап снова взял свою указку и подошел к карте, висевшей на стене.

6 мая 1954 года должно было стать ясным солнечным днем. На небе не было ни облачка, дул легкий южный ветер. Он уносил дым с пожарищ и хоть на какое-то время освежал атмосферу от ужасного трупного запаха, висевшего над разрушенным ландшафтом.

В бункере коменданта де Кастри подполковник Ланглэ собрал нескольких офицеров для обсуждения вопроса о возможности прорыва.

После первых же слов он понял, что шансов воспользоваться расплывчатым советом Коньи нет никаких. Де Кастри не зря с самого начала оценил эту идею настолько скептически, что даже не стал заниматься подготовкой, поручив это Ланглэ.

Количество действительно боеспособных солдат в крепости немного превышало две тысячи. Кроме того, патронов к стрелковому оружию было очень мало. Не было ручных гранат. Частично их сбрасывали без взрывателей, а поисковые группы не смогли найти контейнеры, в которых лежали сами взрыватели. Минометы большей частью вышли из строя, для оставшихся почти не было боеприпасов. Из танков, которые, по мнению Коньи, должны были пробить первые бреши в кольце блокады, на ходу был лишь один «Чэффи». Два другие могли быть использованы как неподвижные огневые точки, если для них были бы снаряды. Легкие бронированные амфибии типа М-29 «Краб», как и другие бронетранспортеры, привезенные сюда по воздуху, хотя никакой возможности их использовать тут не было, стояли без горючего. По замыслу Наварра они должны были участвовать в дальних рейдах в горы. Но до этого так никогда и не дошло.

Количество еще действующих орудий точно не известно. Кроме того, в командном бункере не знают, как обстоит дело с боеприпасами. Многие склады уничтожены огнем Народной армии, большая часть сброшенных с воздуха снарядов не попала в крепость, или их не смогли найти. Так что, хотя в отдельных узлах сопротивления и есть то тут, то там действующие пушки, нет никакого единого центра управления огнем. А оставшиеся орудия часто обслуживаются расчетами из солдат, ничего не понимающих в артиллерийском деле, потому что артиллеристы ранены или погибли.

- Концентрированный артиллерийский удар, например, по месту прорыва, больше не возможен, – констатировал майор Бижар, командир остатков 6-го колониального парашютного батальона. Он известен скорее как бравый вояка, старающийся сделать невозможное возможным, чем как осторожничающий человек. Но и другие чувствуют, что и он в душе сдался, они соглашаются с ним. Без артподготовки любая попытка прорыва обречена на неудачу с большими потерями.