Ракипов - По следам героев

— Смотри-ка, таки не ушла! — казах Серсембаев восхищённо цокнул языком. — Какая хорошая, верная жена!

— Не ушла, всё ждала. Стояла на берегу, безутешная в своём горе. Пожалела её добрая волшебница и превратила в печальную красавицу ивушку. Говорят и до сих пор стоит она на том месте, тянется ветвями в озеро и роняет в него на заре слёзы. Вот почему и прозвали её плакучей.

Касым замолчал. Молчали и товарищи. Хоть услышанное и было сказкой, почему-то щемило сердце. Все посмотрели на высокую, одиноко стоящую на том берегу иву, которая ближе всех подступала к реке. Скорбная и задумчивая, она, казалось, на самом деле кого-то ждала. И в глазах солдат представлялась то женщиной из сказки, то самым дорогим и близким на свете человеком, который вот так же терпеливо и верно ждёт их далеко отсюда.

— Смотри, смотри! — Серсембаев ткнул локтем Кинжебулатова. — Кто это там?

— Не иначе дочка лесника, кто же ещё? — шёпотом откликнулся башкир и лукаво покосился на друга.

На береговом откосе стояла какая-то женщина. Приложив левую ладонь козырьком ко лбу, она пристально всматривалась в берег, где залегли разведчики, и время от времени что-то кричала.

— Неужели заметила нас? — как всегда в минуту сомнения или решения какого-то вопроса Серсембаев поскрёб подбородок. — Если фрицы следят за ней, то…

В это мгновение порыв ветра отчётливо донёс с того берега крики женщины.

— Оля! Оленька! Золотиночка моя, иди к маме, иди к своей мамочке…

Неожиданно, совсем не с той стороны, откуда их ждали, появились немецкие солдаты. Видно, где-то неподалёку в этих местах у них было убежище — дот или дзот, а может, просто блиндаж. Увидев немцев, женщина сжалась, прикрыла голову руками, но тут же выпрямилась, вскинула кулаки и с проклятиями побежала навстречу гитлеровцам. Те остановились и, указывая на неё пальцами, начали хохотать. Судя по всему — знали её. Но вот один вытащил пистолет. Раздались выстрелы. Женщина, будто не слыша их, шла навстречу пулям. Руки откинуты назад, голова высоко поднята. Сейчас пуля ударит её в грудь — гордую, открытую…

Пуля не ударила. Садист-немец изволил шутить, он просто потешался над тронутой умом женщиной.

— Товарищ командир, разрешите? — Кинжебулатов потянул к себе винтовку. — Я их всех!..

Остальные тоже до хруста в пальцах сжимали оружие.

Лейтенант жестом приказал не шевелиться и ничем не выдавать себя.

— Сердце горит, товарищ командир. Смотрите, как он над ней измывается, гад!

— Как кошка с мышкой играет! — сквозь зубы процедил Кинжебулатов.

— Терпение, терпение, товарищи. Возьмите себя в руки. Придёт час, мы ещё встретимся с ними!

Начало быстро темнеть. Это разрозненные облака, с утра висевшие над головой, слились в огромную чёрную тучу, которая закрыла всё небо. Сверкнула молния, с сухим треском раскатился гром и, словно по этому сигналу, на землю обрушился ливень.

— Эх, вымокнет женщина, замёрзнет, — вздохнул один из братьев Винокуровых, натягивая на голову маскировочный халат.

— А может, она давно уже дома?

— Нет, товарищ лейтенант, я видел, никуда она не уходила. Уже темнело, а она всё стояла на берегу.

— Больная же. Наверно, обессилела, идти не может. Моя мать тоже, чуть разволнуется, сразу в постель.

— Твоя-то в постель, а эта, небось, на сырой земле…

Серсенбаев подполз к Ахмерову.

— Товарищ командир, может, переправиться, посмотреть?

— Нам и так нужно на ту сторону.

Под проливным дождём, следуя друг за другом, точно выводок утят, разведчики вошли в воду. Холодная, она сразу перехватила дыхание. Не спеша, стараясь не замочить оружие, переплыли реку и благополучно добрались до противоположного берега. Вылив из сапог воду, полезли наверх. Братья Винокуровы, почти не таясь, сразу отправились на поиски женщины. Судя по всему, она была местная, хуторянка, и если не совсем потеряла рассудок, могла оказаться полезной для разведчиков.

Братья вернулись ни с чем, женщина исчезла.

Дождь продолжал хлестать. Укрыться от него было негде, и Ахмеров, хотя и знал, что в грозу опасно прятаться под деревом, повёл бойцов к ближайшей иве: под её густой кроной можно переждать дождь.

Там-то они и нашли женщину. Она лежала навзничь, без сознания, мокрая до нитки. По разметавшимся русым волосам струилась вода.

Серсембаев просунул под голову женщины руку, приподнял её и зубами вытянул пробку фляги.

— Эх, чайку бы горячего!

— Мёд сейчас нужен, наш башкирский мёд.