Шамиль Ракипов - О чём грустят кипарисы

— Не скажу.

— Я могу угадать даже, о чём ты думала. У тебя хорошее настроение, удачная ночь, восемь вылетов, штурм Севастополя идёт успешно, значит, мечтала о мирной жизни, думала, как же я одна-одинёшенька буду жить в своём Белебее, без своего штурмана, без Лейлы, без полка, мамочка моя, умереть можно…

Я от души рассмеялась.

— Угадала? — обрадовалась Валя.

— Ты сможешь после войны выступать на сцене! угадывание мыслей на расстоянии.

— На близком расстоянии, — уточнила Валя. — У меня есть один план, слушай. Договариваемся так. Когда у кого-то из нас будет намечаться какое-нибудь торжество, свадьба, например, юбилей, рождение сына или дочери, рассылаются приглашения всем однополчанкам. Пир на весь мир, в складчину. Первое такое мероприятие — моя свадьба. Демобилизуюсь, вернусь в Москву, сразу выскочу замуж.

— Жених есть?

— Нет, но за этим дело не станет. У меня же будет орден, две медали. Это минимум. На белом платье, представляешь?

— Фантазёрка. Но в твоём плане есть рациональные зёрна. Придёт врейя, обсудим на общем собрании полка.

Валя неожиданно перешла на официальный тон, подражая мне, спросила:

— Где мы, штурман? Я чётко доложила:

— До аэродрома десять минут, товарищ командир! Валя действовала уверенно, но посадила самолёт не очень удачно, на тройку с минусом. Бершанская, наверно, поморщилась. Поймёт, конечно, в чём дело, но замечание сделает мне. Переживём.

Пропущу одну ночь. Как и предыдущие, она была очень тяжёлой, максимальной. Мы бомбили вражеские укрепления на Малаховом кургане, скопления автомашин на дорогах — помогали нашим атакующим войскам, которые отбросили гитлеровцев за последний обвод.

Девятое мая 1944 года.

Войска 4-го Украинского фронта форсировали Северную бухту и ворвались на Корабельную сторону.

Над Малаховым курганом — красное знамя.

Эти великолепные новости сообщала кому-нибудь из девушек Рачкевич, и они перелетали из комнаты в комнату, наполняя радостью наши сердца. Спали в этот день урывками.

Смотрю на карту. Северная бухта, святыня моряков-черноморцев, их колыбель, освобождена. Скоро вернутся они сюда, домой, большие и малые корабли, которых приютило на время Кавказское побережье. Севастополя нет, но он восстанет из пепла, его возродят любящие руки, способные творить чудеса, и счастливы будут те, кто увидит его в блеске новой красоты и славы.

Эта часть Крымского полуострова, пожалуй, самая живописная, словно была задумана природой как идеальное место для города-порта. Людям оставалось только построить корабли, причалы, дома.

Северная бухта, постепенно сужаясь, вклинилась в полуостров с запада. Её южный берег, повернув на юго-запад, причудливо изгибается, образуя небольшие бухты Южную, Карантинную, Стрелецкую, Омегу, Камышёвую, Казачью, и заканчивается мысом Херсонес. Бухты в бухте — как по заказу. Цепляясь за каждую из них, немцы будут отступать на мыс Херсонес, больше некуда.

Корабли вернутся не все. На дне Южной бухты лежит крейсер «Червона Украина», потопленный фашистами. Глубина небольшая, моряки сняли с корабля орудия, использовали их в обороне Севастополя.

Мне вспомнился очерк писателя Евгения Петрова «Прорыв блокады», опубликованный в газете «Красная звезда» в июле 1942-го года. В предисловии от редакции сообщалось, что очерк публикуется посмертно. За несколько дней до своей гибели писатель отправился в Севастополь на лидере «Ташкент», который прорвался сквозь кольцо вражеской блокады в осаждённый город. Вернувшись на этом же корабле на Кавказское побережье, Евгений Петров начал работать над очерком, но успел написать только первую часть. Как погиб один из авторов «Двенадцати стульев» и «Золотого телёнка», я тогда не знала.

Из очерка запомнилось, что «Ташкент», самый красивый и самый быстроходный корабль Черноморского флота, доставил в Севастополь воинскую часть, боеприпасы и вывез оттуда две тысячи детей, женщин, раненых. Увидим ли мы этот славный корабль на Севастопольском рейде? Немцы называли его голубым дьяволом.

Встретив в коридоре Веру Велик, я спросила:

— Ты слышала что-нибудь о лидере «Ташкент»? Это военный корабль.

Вера как-то странно посмотрела на меня, улыбнулась:

— Магуба-джан ты слышала что-нибудь о Луне? Это спутник Земли.

Мы обе рассмеялись, зашли в комнату.

— Я его видела, — сказала Вера.

— Где он сейчас?

— На дне Чёрного моря.

— Как жалко… А что такое лидер? Идущий впереди эскадры?