Борис Бем - Два капитана или день рождения фюрера

Топорков сам первый подошел к проволоке и, оглянувшись на вышку ,успокоился, часового там не было. Женщина быстро перекинула узелок, и увидев, как пленный его ловко подхватил, развязала платок, распушив по плечам волнистые смоляные волосы.

Василий обомлел: перед ним стояла симпатичная девушка, лет двадцати трех-двадцати пяти, и широко улыбалась. Он тоже подарил незнакомке улыбку и назвал себя.

Большего говорить не стал , побоялся. Еще неизвестно, кто перед ним стоял: добрый сочувствующий человек или хитрый провокатор? Девушка поправила рукой вылезшие на лоб волосы и потянулась ближе к проволоке:

—А меня зовут Полиной, запомни солдат. Фамилия – Ключеня а по батюшке я –Платоновна. Слушай и запоминай, солдат, что я тебе скажу…

Василий стоял и , затаив дыхание, слушал. Таинственная незнакомка сообщила ему, что в субботу немцы будут проводить показательную акцию – выпускать на свободу пленных, тех, кого опознают близкие родственники. Девушка подробно рассказала о себе до мельчайших подробностей , впрочем, даже до интимных, сообщив, что на правой стороне ягодицы у нее есть большое родимое пятно.

Слегка смутившись, Топорков посвятил нечаянную посетительницу в свою легенду, назвав себя колхозным агрономом, о военном прошлом логичнее было умолчать, и он увлеченно стал рассказывать о себе, не идя в разрез с придуманной давно еще в полицейском участке, байкой. Пленник все внимательнее вглядывался в мягкие и ласковые ее глаз и стал ловить себя на мысли, что девушка ему нравится все больше и больше. До войны Василий любил , как и любой лихой мужик, покуролесить, поэтому–то и не хотел сковывать себя всякими обязательствами и вешать ярмо на шею. Почти все его друзья-однополчане были женатыми, около них постоянно толкались их маленькие карапузы, а его, Топоркова, внутренний голос продолжал упрямо твердить:

« Женитьба подождет , твоя невеста, может еще не родилась, погоди , настанет еще твой праздник»

О том, что это явление Христа в лице незнакомки-Полины пришло избавить его от лагерных мук и страданий полностью дошло до него, когда Полина по уговору пришла к нему на следующий день и принесла еще теплые картофельные драники. Василий жадно ел и, облизывая замасленные пальцы, ласково приговаривал:

— Ты , Полинушка, для меня, что ангел, сошедший с небес.

Это было в четверг, до субботы была еще тьма времени и пленник, не зная, чем себя занять, услужливо брался за любую работу. Когда в промышленной зоне утихала пилорама, он шел напрямик в автомастерскую и помогал лежащим в яме , по уши измазанным мазутом, слесарям крутить гайки, вызывая при этом удивление самого заведующего гаражом:

— Ты чего сияешь как медный грош , клад, что ли нашел?

—Нет, гражданин начальник, просто мне сон приснился , что жинка моя ненаглядная ходит где-то рядом и меня ищет. Вот сердцу и неймется , рвется оно наружу с радостью.

–Жинка , это хорошо,– одобрил заведующий гаражом, ладно сбитый мужик, не так давно вернувшийся домой из лагерей после семилетней отсидки за мелкую колхозную кражу и люто ненавидевший советскую власть.

– Нету большего счастья для мужика , чем дом, хозяйство, дети. Что нашему брату надо? Щи покислей , да «шахну» потесней. Так что дай тебе Божий сон в руку…

Субботу лагерное начальство объявило выходным днем. По этому поводу , брюквенную бваланду заменили на рыбную похлебку. Василий отметил про себя, что варево получилось вкусным, повара сдобрили так называемую ушицу даже черными горошками перца.

Около двенадцати дня у лагерных ворот стали собираться люди. Пришли сюда и древние согбенные бабки, опирающиеся на самодельные трости, и молодые ядреные барышни в расписных сарафанах , некоторые женщины приперлись сюда с малыми детьми. Вокруг стоял настоящий базарный гвалт. Ровно в полдень ворота отворились, и толпа селян кинулась на плац, где по разным углам кучковались небольшие компании пленников. Сердце у Топоркова волнительно билось, готовое выпрыгнуть наружу. Всю ночь он не спал, предвкушая не столько свидание с девушкой, сколько предстоящую долгожданную свободу. Полину пленник увидел еще издалека, она приближалась к нему в компании товарок. Чтобы встреча получилась более правдоподобной, он решил не идти навстречу к ней, а притворился немного утомленным и нарочно закрыл глаза. Полина , делая вид, что кого-то ищет, начала обходить площадку специально с другой стороны. Увидев, сидящего на траве Василия, она на секунду замерла, а затем с воплем кинулась на пленника с бабьим завыванием: