Владимир Дягилев - Солдаты без оружия

— Вам, товарищ капитан, газеты. Замполит прислали.

— Товарищ Новак, возьмите-ка. Но пока не раздавайте. Потом политруков назначим…

— Ну, — обратился он к Горбачу, когда раненые были погружены и все вокруг примолкли, как бывает в минуты прощания, — желаю вам найти свое место. И не забудьте о медикаментах. Пусть их пришлют сегодня же. Слышите?

— Понимаю, понимаю, — по-граждански отвечал Горбач из кабины. — Всего вам доброго. У вас получится.

— Езжайте, — махнул рукой Сафронов.

Но машина почему-то не двигалась, и раненые стояли молча.

«Что такое?» — удивился Сафронов.

И тут он увидел в трех шагах от себя гвардии ефрейтора Фортунатова. Машина. Толпа. И между ними он и Фортунатов.

— А вы что?

— Слово даю… Что хотите исполню.

Ефрейтор произнес это так искренне, что опять дрогнуло сердце Сафронова.

По напряженному ожиданию людей он понял: чем-то этот ефрейтор симпатичен людям, хотя ясно, что они не одобряют его поступка. «Нужно быть строгим, твердым и решительным, но справедливым и никак не жестоким, — вспомнились ему напутственные слова начальника курса. — Будьте снисходительны к людям».

Сафронов окинул толпу быстрым взглядом, громко спросил:

— Быть может, поверим гвардии ефрейтору Фортунатову?

— Поверим, — выдохнула толпа.

— Останетесь при мне.

Машина ушла.

Осмотр продолжался. Теперь они работали вместе с Пончиком.

— Медикаменты кончаются, — встревожился Сафронов.

— У меня кое-что есть в сумке, — отозвалась Пончик.

К обеду уборку закончили. Каждый взвод получил просторную комнату.

А к вечеру вместо ожидаемой машины с медикаментами приехал мотоцикл с комбатом.

— С рассветом передислоцируемся, — сообщил он, доставая из планшета карту. — Вот наше новое место. Лес под деревней Линёво. Машины придут к шести ноль-ноль. Будьте готовы.

— Есть, — ответил Сафронов. — Дневальный, командиров рот ко мне.

Сафронов ехал с ощущением некоторого удовлетворения. Идея его, одобрена командованием. Батальон выздоравливающих создан. Люди быстро подчинились, наладили порядок потому, что хотят этого, хотят скорее вернуться в свои части, к товарищам и друзьям. Как-никак, а двести человек он, Сафронов, сберег для соединения. И еще сохранит, наверное, не одну сотню.

Жаль, что в первой операции не был создан этот БВ, упустили не одну сотню закаленных бойцов. Ну да в этом не его вина….

Они приехали в лес, к указанной на карте отметке. Сафронов вышел из кабины, чтобы оглядеться, и тут, буквально в двадцати метрах от дороги, увидел палатку и своего санитара Галкина.

— Товарищ гвардии!.. — воскликнул Галкин, швыряя самокрутку в кусты.

Через минуту Сафронова облепили со всех сторон — сестры, санитары, Кубышкин. Лейтенант поначалу пытался что-то доложить, но не выдержал и тоже бросился обнимать своего командира.

Сафронов был растроган встречей, однако, здороваясь со своими подчиненными, успевал поглядывать на машины: как отреагируют раненые на такой прием?

Из всех машин вышли офицеры. Со всех сторон смотрели солдаты. И никто не смеялся, но все одобрительно улыбались.

Сафронов успокоился.

— Я рад, — сказал он Кубышкину, сестрам и санитарам. — Рад, что у вас все в порядке, что вы быстро развернулись. Раньше всех. Вот теперь мне надо свою ораву устроить. Где командир или НШ?

Ему указали, и он направился к одномачтовой палатке, которую только устанавливали на дальней полянке. Сафронов доложил Лыкову-старшему о своем прибытии, и комбат сказал:

— Вон там, метрах в пятистах от штаба, есть подходящее место. Там и ройте свои землянки.

Сафронов козырнул, но в этот момент почувствовал на своем плече чью-то руку.

— Приветствую, кхе-кхе, — произнес замполит и по-отечески обнял Сафронова. — Чтоб не задерживать, кхе-кхе, идемте к вашим, и вы по дороге информируйте меня о делах. Слышал одобрительное мнение, кхе-кхе.

— Все еще впереди, — смутился Сафронов.

— Это верно, кхе-кхе, — многозначительно произнес замполит.

Сафронов не обратил внимания на эту многозначительность, а тотчас заговорил о том, что его волновало в настоящую минуту:

— С обмундированием вот плохо, с обувью? Не знаю, как получилось, но одеты по-партизански — кто во что.

— Кхе-кхе, поговорю с командованием, — пообещал замполит. — А как с настроением? С политинформацией?

— Назначил политруков. Газеты, надеюсь, будут.

Замполит закашлял, почему-то замялся, но произнес одобрительно: