Вальтер Флегель - Ничейной земли не бывает

Слова сами, казалось, сорвались с губ лейтенанта:

— А вы хорошо знаете этого пастушка, что так смело становитесь на его защиту?

Литош немного помедлил, а когда заговорил, голос его звучал не только громко, но и агрессивно:

— Знаю я его не очень хорошо, но не доверять ему не могу. Наш пастушок такой человек, что… Короче говоря, плохим его назвать нельзя…

Несколько солдат засмеялись.

— Правда, порой он кажется немного странным. Он, например, может нарвать букет цветов или каких-нибудь красивых веток, чтобы украсить наш бронетранспортер. Такое часто случается… Ну а поскольку нарушение дисциплины свершившийся факт, то можно, конечно, думать и самое худшее…

Солдаты закивали, словно соглашаясь с Литошем. Айснер тоже кивнул. Анерт почувствовал некоторое облегчение: Литош, хотя и другими словами, высказал примерно то же, что совсем недавно сказал майору Пулъмейеру сам лейтенант. «Интересно, как этот Литош додумался до такого? Видимо, не раз размышлял над случившимся…» — мелькнуло в голове Анерта.

Разница была только в том, что Литош выступил в защиту Фихтнера, а лейтенант против него. А почему, собственно, он, командир взвода, не защитил Фихтнера перед ротным? Возможно, для этого нужно быть солдатом, а он, лейтенант, слишком пропитан духом субординации.

Так ничего и не сказав, Анерт сошел с поросшей травой кочки. Солдаты решили, что разговор окончен, и стали не спеша расходиться. Перед лейтенантом остался только один Айснер.

— Что же теперь будет? — спросил он.

— С кем?

— Фихтнер останется в штабе или за ним надо кого-нибудь послать, чтобы привести в роту?

Лейтенант недоуменно пожал плечами, так как командир роты ничего не сказал ему об этом, а сам Анерт и не подумал поинтересоваться.

— Я могу идти? — спросил ефрейтор, поняв, что ответа на свой вопрос он не получит.

— Спокойно, ребята! — выкрикнул Литош, который успел уже взобраться в бронетранспортер. — Он уже идет! И не с кем-нибудь, а со своим будущим тестем. Вот, черт возьми, история! Я готов спорить на что угодно: наш пастушок что-то замышляет. Вот и выходит, история с Фридерикой не пустой треп, а нечто серьезное.

И действительно, в просвете между бронетранспортерами показались двое: полковник Шанц и рядовой Фихтнер. Они шли не спеша и о чем-то мирно беседовали.

Не дойдя до лейтенанта нескольких метров, полковник вдруг остановился и, слегка подтолкнув солдата, спросил:

— Это ваш подчиненный, не так ли?

Литош спрыгнул с бронетранспортера и, растянув рот в улыбке, по-дружески хлопнул солдата по плечу:

— Дружище, да у тебя, как я погляжу, вон какие связи!

Солдаты, негромко посмеиваясь, окружили Фихтнера и забросали вопросами.

Полковник Шанц жестом подозвал к себе лейтенанта и, внимательно посмотрев на него, спросил:

— С какого времени вы командуете взводом?

— Полгода.

— И дела идут туго, не так ли?

— Пожалуй, — ответил Анерт, чувствуя себя как бы застигнутым врасплох.

Полковник довольно добродушно улыбнулся ему, словно и без того хорошо знал, как идут дела у взводного. Почувствовав это, молодой офицер добавил:

— Да, довольно туго… пока.

— И чем же вам можно помочь?

От такого вопроса Анерт растерялся еще больше и не знал, что ответить, хотя понимал, что от его ответа будет зависеть многое. Кроме того, ему было ясно, что для обстоятельного разговора у него нет ни возможности, ни времени, а в нескольких словах разве изольешь полковнику душу? Больше всего командира взвода сейчас интересовало, как же так получилось, что полковник Шанц сам привел Фихтнера во взвод.

«Неужели Фихтнер действительно имеет отношение к его дочери? Или же полковник сопровождал провинившегося, руководствуясь теми же доводами, что и Литош, вставший на защиту солдата? Уж не потому ли, что они лучше, чем он, командир взвода, знали Фихтнера, они готовы защищать его любыми способами?» На все эти вопросы Анерту хотелось получить однозначные ответы.

Перед лейтенантом стоял человек, который и по своему званию и по должности относился к числу высокого начальства. Однако полковник Шанц нашел время, чтобы доставить провинившегося Фихтнера во взвод и побеседовать с ним, а ведь он простой солдат, каких в дивизии насчитывается более десяти тысяч… Чем больше ломал себе голову над подобными вопросами лейтенант Анерт, тем меньше он что-нибудь понимал.

— Приготовиться к маршу! — приказал полковник.

Эта команда показалась лейтенанту Анерту спасением.