Вальтер Флегель - Ничейной земли не бывает

Через несколько минут старший лейтенант что-то доложил советскому майору. Их разговор понял и немецкий лейтенант из комендатуры и тут же крикнул ефрейтору, который подпер американцев своим бронетранспортером сзади.

— А ну-ка, подай своего красавца назад!

Взревел мотор, и бронетранспортер ефрейтора плавно откатился от американской машины на несколько метров.

Потом русский майор посмотрел испытующим взглядом на Литоша, улыбнулся и что-то сказал. Лейтенант из комендатуры перевел слова майора:

— Действовали вы правильно. И впредь поступайте точно так же. Где бы мы ни встретили этих незваных гостей, мы должны дать им понять, что здесь они не у себя дома. — Майор отдал честь и пошел к машине.

Американский шофер тоже подал свою машину назад, а затем развернулся и в сопровождении двух машин и мотоциклиста покатил по дороге в направлении, противоположном району учений.

— Будь здоров, дружище! — приветственно крикнул Литошу бывший командир взвода.

Солдат помахал ему в ответ и вдруг подумал, что забыл настоящее имя бывшего взводного, которого они иначе как «янки» и не называли.

Фихтнер, наблюдавший с бронетранспортера за тем, что происходило внизу, вдруг почувствовал, что и он в какой-то степени причастен к событиям на просеке. «Интересно, откуда появилось во мне это чувство? — мысленно задал себе вопрос Ульрих и тут же ответил: — Оно пришло откуда-то из глубины…» Ему почему-то вспомнилось, как утром, на поверке, командир батальона спросил, кто из солдат плохо чувствует себя в воздухе. Ульрих одним из первых поднял руку. Кроме него, подняли руки еще трое солдат. До сих пор Ульриху не приходилось летать, но он почему-то решил, что ему станет плохо, ведь он никогда не отрывался от земли: разве что залезал на деревья, однако они все-таки связаны с землей множеством крепких корней. Фихтнер просто не знал, как он будет чувствовать себя в вертолете…

Литош сел на свое место. Увидев Ульриха, он только произнес:

— А, это ты!

Стоя посреди огромного помещения аэровокзала, Фридерика осмотрелась. Затем она ступила на эскалатор и поднялась этажом выше, чтобы сверху еще раз окинуть все взглядом и уехать с твердой уверенностью, что Стефана здесь нет. А уж если его не окажется и дома, тогда она сообщит о случившемся отцу и одновременно заявит в полицию.

Фридерика прошла мимо стеклянной стены. Она хорошо выспалась, успокоилась и теперь уже не металась между надеждой и страхом, так как точно знала, что будет делать в ближайшие несколько часов.

Во сне она видела Франка Виттенбека…

Она стояла возле своей любимой березки. Шел дождь, тихий и ласковый, Фридерика чувствовала, как капли падали ей на кожу, скатывались и снова падали. Она подставила дождю лицо и вдруг почувствовала на своем плече широкую шершавую ладонь, а затем кто-то накинул ей на плечи шинель, теплую и тяжелую, от которой пахло бензином и металлом. Потом этот кто-то повернул ее к себе, и Фридерика ощутила его лицо возле своего уха. Оно было холодным и колючим…

Фридерика проснулась. Не шевелясь и не открывая глаз, она некоторое время лежала в постели и никак не могла прийти в себя после только что увиденного во сне. Она чувствовала себя намного увереннее, чем вечером, хотя беспокойство за брата осталось.

Обойдя почти весь зал ожидания, она повернула обратно, решив, что пора возвращаться. Ей хотелось как можно скорее попасть домой, а уж затем она отправится туда, где все напоминает ей о Виттенбеке. Она опять вышла на балкон, но среди людей, которые наблюдали, как поднимаются в небо и как приземляются самолеты, Стефана не было. Она вернулась в общий зал и попала в группу улетающих пассажиров, которые торопливо проходили мимо расписания самолетов.

Перед расписанием задержался только один человек. Он был в поношенной куртке, увидев которую Фридерика замерла на месте. Всю ночь она разыскивала паренька в меховой куртке и потому, возможно, уже не раз проходила мимо Стефана, не замечая его. На нем была куртка Ханне.,

Брат внимательно изучал расписание, глубоко засунув руки в карманы. Он словно застыл, лишь концы шнуровки от капюшона равномерно раскачивались у него на груди.

Фридерика подошла сзади и поздоровалась:

— Добрый день, Стефан.

Он обернулся, заулыбался, ответил на ее приветствие, а затем снова углубился в расписание. В этот момент на световом табло загорелся номер рейса, а чуть дальше место назначения — Париж.