Нгуен Тхи - Линия фронта прочерчивает небо

— Эвакуируются.

Всякий раз, просыпаясь на рассвете, Лыонг слышал кричавшие в рупор голоса из ближних деревень. В последние дни вражеские самолеты то и дело налетали на железнодорожный мост и несколько раз пытались приблизиться к аэродрому. Вчера в полдень Ф-105 снова рвались к мосту, но были отбиты зенитчиками и побросали бомбы куда попало. Положение в округе было очень напряженным, но случайный прохожий скорее всего ничего бы и не заметил. Из деревень, расположенных у железной дороги, старики и дети, что ни день, отправлялись на заре в более безопасный район километров за ^семь отсюда, а вечером возвращались по домам.

«Проклятье!» — Лыонг молча проводил взглядом цепочку людей, уходивших к горизонту.

Машина въехала в зону аэродрома. Небо совсем посветлело. Не погашенные еще фонари, как золотистые зерна четочника [3] Растение с твердыми круглыми семенами, из которых часто делают четки, бусы и т.п. , поблескивали на розовом фоне неба.

Летчики четвертой эскадрильи прыгали из кузова на бетонную полосу около готовых к бою истребителей, вытянутых в прямую линию. Лыонг увидал у своей машины номер двадцать четыре командира группы техников Нго; он стоял на маленькой металлической стремянке, просунув голову и плечи в кабину, и что-то там разглядывал. Увидев Лыонга, он выпрямился, и они помахали друг другу рукой. Вместе с другими пилотами Лыонг подошел к месту сбора. На траве у дорожки рядом с аэродромной каретой Скорой помощи стоял «газик» командира полка. «С чего это Тхуан приехал в такую рань?…»

Командир полка был в комбинезоне и кожаном шлеме. Загорелое лицо его с густыми угловатыми бровями и квадратным подбородком выглядело бы суровым и строгим, если б не мягкий рот, словно тронутый тихой, застенчивой улыбкой.

— Четвертая эскадрилья! Сегодня утром у нас тренировочные полеты по установленной программе. В полете сохранять боевую готовность. Противник подтянул сюда четыре авианосца. Возможно, попытается нанести удар по районам Ханоя и Хайфона и, уж конечно, не минует нас…

Выслушав приказ командира эскадрильи Киена, летчики побежали в дежурку; они торопливо натягивали плотные, облегающие костюмы для высотных полетов.

Первый МИГ, ревя турбиной, выполз на взлетную полосу. Лыонг, надевая шлем, выглянул из приоткрытых дверей. Истребитель замер на бетонной полосе; крылья и хвост у него дрожали, как у птицы, сжавшейся перед броском. Он стремительно побежал по дорожке и оторвался от земли с грохотом, подобным тайфуну.

— Кто это взлетел с таким шиком? — Тоан проверил висевший у него на боку пистолет и обернулся к Лыонгу. — Сегодня нашим соседям наверняка достанется настоящий бой. А мы снова будем приветствовать их подвиги!

— Кто знает. — Бан, покончив с костюмом, остановился в углу. — Ты разве не слышал, что сказал командир полка? Почему бы нам в тренировочном полете не встретить противника?

— Ладно, не убивайся! — Шау похлопал Тоана по плечу. — Потренируйся как следует, а там и до боя недалеко. Чего ты так горячишься?

— Иногда и погорячиться неплохо! — улыбнувшись, ответил за него Кхай. Потом добавил, обращаясь к Тоану: — Утешься, ты сегодня летишь в первой паре. Если он не помешает, сможешь сделать за утро два вылета и еще один днем. Отыграешься за вчерашнее, а?

— Мне бы, политрук, отыграться разом за все последние дни!

Тоан, улыбаясь, присел, пробуя, не жмет ли костюм в коленях, надел на голову кожаный шлем и застегнул пряжку.

Товарищи знали, что он очень расстроен.

Вот уже второй день подряд, едва подходила его очередь на тренировочный полет, начиналась тревога и продолжалась все его летное время. Вчера, вернувшись с аэродрома, он сидел за обедом сам не свой и через силу жевал рис. «Если так не везет на учениях, — думал Тоан, — когда же дождешься боевого вылета…»

— Ну, Тоан, сегодня штаб составил график полетов будто по твоему заказу! Наконец от ведешь душу. Давайте побыстрее…

Бан подошел к Тоану и подтолкнул его к двери. Они вместе вышли на бетонную полосу.

Солнечный диск выплыл из красных облаков на горизонте и бросил вокруг первые лучи, окрасившие траву в рыжеватый цвет.

МИГ, «пробовавший погоду», спикировал из-за высоких облаков и начал описывать круги над аэродромом. Здесь, внизу, другая серебристо-белая машина, длинная и острая, как наконечник стрелы, взревела, потом загрохотала с чудовищной силой: Тхуан приготовился к взлету.

Четверо пилотов, сидя на траве, следили за тем, как самолет медленно развернулся, приблизился к началу взлетной дорожки и замер в ожидании, пока снижавшийся с выпущенными шасси истребитель не коснулся земли. Потом машина Тхуана вырулила на середину бетонного полотна, снова взревела и, рванувшись, свечой взмыла в небо.