Гейнц Зенкбейль - Джонни Бахман возвращается домой

— На Берлин!

Джонни, воспринимавший происходившее вокруг него все с большим интересом и даже с удивлением, слез с повозки. Благодаря счастливому случаю он оказался в столь необычном для него обществе. И случилось это все как-то само собой.

Сначала несмело, потом все более свободно он стал с важным видом расхаживать возле солдат, описывая все более широкие круги вокруг повозки.

— На Берлин! — послышался новый крик. Он звучал как торжествующий призыв. «А почему бы мне и не дойти с ними до Берлина?» Он прошел еще немного и удивился, что никто не обращает на него особенного внимания. Последнее обстоятельство несколько огорчило его. Как будто было вполне обычным то, что он, немецкий мальчуган, разгуливает здесь.

Вскоре прошла еще одна танковая колонна, за которой проследовала длинная цепочка грузовиков с пушками. Вдруг Джонни захотелось как-то обратить на себя внимание. Он спустился по склону мимо офицера с палкой и бородатого сержанта.

— На Берлин! — крикнул он сначала несмело, а затем стал кричать все громче и громче. — На Берлин! На Берлин!

Сидевшие поблизости красноармейцы весело посмотрели на него. Их взгляды, казалось, говорили: «Кто это там пищит?» Кое-кто из солдат даже засмеялся.

И тогда произошло нечто необычное. Сначала один голос, затем все больше новых присоединялось к возгласу немецкого мальчугана.

Пони, оказывается, не плачут.

Палаточный лагерь.

«То, что ты знаешь, держи при себе».

Среди ночи Джонни проснулся. Он открыл глаза. И хотя вокруг было темно, он знал, что все еще лежит скрючившись на повозке. Он чувствовал под собой жесткие доски. «Отчего же я проснулся?» — мысленно спросил он себя.

Он начал вспоминать вторую половину вчерашнего дня, когда шоссе наконец освободилось от колонн и они пересекли его. Проселочная дорога, по которой они ехали, была основательно разбита бомбами и снарядами. В довершение ко всему то тут, то там на ней стояли исковерканные автомашины, обгоревшие танки и изуродованные орудия. Повсюду валялись каски, коробки противогазов и гильзы от снарядов.

Несмотря на столь мрачную картину, у Джонни было радостное настроение.

Петя же, наоборот, притих. Они проезжали через безлюдную, выгоревшую дотла деревню. На фоне красноватого темного неба она казалась огромным кладбищем, а торчавшие печные трубы напоминали надгробные камни огромных размеров.

Когда совсем стемнело и воздух стал еще более прохладным, Петя молча забрался внутрь фургона. Ехали через мрачный высокий лес, который убаюкивал своим однообразием. Слабое позвякивание цепей и монотонное шлепанье лошадиных копыт усыпили Джонни. Веки как бы сами собой сомкнулись. Он заснул и спал, пока… Да, но что же это все-таки было?

Его разбудил, по-видимому, какой-то звук. Джонни напряженно прислушивался. Вдруг он услышал какие-то всхлипывания. Он испугался. Неужели это снова плачет пони? Джонни встал на колени и перегнулся через передок повозки. Он уловил влажный и теплый пар, исходивший от лошади. Пони, почти невидимый в темноте, неподвижно стоял рядом. Он, видимо, спал стоя. Во всяком случае, плакал не он. Всхлипывание доносилось совсем с другой стороны.

Джонни захотелось узнать, в чем дело. Он медленно пополз вперед, чувствуя под руками мешки, кастрюли, ящики. Вдруг он наткнулся на что-то мягкое. Раздался такой резкий вскрик, что Джонни просто оцепенел.

«Тут кто-то есть! — Джонни задрожал от испуга. — Чего доброго, могут подумать, что я хотел сделать кому-то плохое. Но кто же все-таки здесь?»

Снаружи послышались быстрые глухие шаги, которые приближались к повозке. Вспыхнул луч карманного фонарика, и Джонни увидел Петю, который лежал между двумя мешками с картофелем и жалобно плакал.

Подошедшая Ганка начала утешать Петю ласковыми словами, гладила его по щекам и по голове, целовала его в лицо.

Плач прекратился. После того как фонарик потух, Джонни услышал шорохи и шуршание закрываемого брезента. Снаружи снова послышались глухие, на этот раз замедленные шаги. Было слышно, что девушка тяжело дышала. Сомнения не было: Ганка несла на руках успокоившегося и, возможно, снова заснувшего Петю.

Джонни, который лежал вытянувшись на ящике, только теперь понял, что его не заметили. И все же он чувствовал себя как-то неприятно. Когда рассветет, его прогонят, думал он, так как Петя кричал. Но я же задел его случайно! Почему Петя плачет по ночам? Теперь Джонни нисколько не сомневался в том, что и в предыдущую ночь плакал Петя.