Генри Ландау - Секретная служба в тылу немцев (1914 - 1918 гг.)

Генри ван Берген, уроженец Лувена, был первым завербованным нами агентом. Он перешёл границу к северу от Антверпена с помощью проводника. Через двадцать четыре часа я опрашивал его в нашей конторе на Боомпье. Первое, что поразило меня, были его шляпа и костюм, которые он надел, прежде чем двинуться в опасный путь. Безукоризненно одетый, он выглядел так, точно только что сошел с парохода или поезда, а не перебрался через электрический провод. Я видел перед собой человека лет сорока пяти, по профессии юриста, смелого и бодрого, который производил прекрасное впечатление. Так как я уже получал отказы в оказании нам содействия со стороны других эмигрантов, то удивился готовности, с какой он согласился работать на нас, после того как я убедил его в том, что он может оказать больше услуг союзникам возвращением в Бельгию, чем поступлением во французскую армию в качестве солдата.

Ораму было приказано немедленно позаботиться о переправе Бергена через границу, а я в это время спешно инструктировал его относительно нужной нам информации, подчёркивая, главным образом, необходимость организации постов наблюдения за поездами. Я подробно объяснил ему функционирование этих постов и характер требуемой информации: состав каждого воинского поезда, время его прохождения и т. д. Повторений не требовалось: короткий решительный кивок и сосредоточенный взгляд показали мне, что его дисциплинированный ум воспринимает всё сразу. Избегая компрометирующих записей, он заучил [16] на память имя и адрес хозяина одного кафе в Антверпене, которому он должен был передавать или пересылать свои донесения. Сам должен был именоваться М-60, цифра, которая одновременно являлась опознавательным знаком и паролем. Он сразу понял необходимость скрыть свое настоящее имя от антверпенского «почтового ящика».

Так как луна была на ущербе, он через три дня был «а пути к границе вблизи Эйндховена, порученный заботам Шарля Виллекенса, который был одним из наших лучших агентов-проводников. Проползая на животе под электрическим проводом, Виллекенс, благодаря резиновым перчаткам и сапогам, благополучно переправил Бергена через границу. Позже мы узнали, что он довёл его до маленькой деревушки Молль, откуда Берген продолжал путь один.

Мы с беспокойством ожидали новостей. Мы каждую неделю получали сообщения от владельца кафе, или «почтового ящика» в Антверпене, который с помощью курьера посылал их нашему агенту на границе. К концу третьей недели Орам принес нам первое донесение о движении поездов с поста, расположенного в Херенте, за Лувеном, на линии Лувен — Брюссель. Оно было написано тушью на тончайшей бумаге, так, чтобы курьер мог его спрятать под лентой своей шляпы, в подкладке, башмаках или ещё где-либо на случай, если его остановят и обыщут на пути от «почтового ящика» до границы. В дополнение к этому донесению Берген просил передать, что он работает над организацией других постов, но это весьма трудно, так как ему недостаточно того, что нашлись подходящие люди. Эти люди, кроме того, должны жить в домах, расположенных непосредственно у железнодорожной линии. Вскоре он организовал другой наблюдательный пост на линии Лувен — Льеж. Теперь мы были осведомлены обо всём движении через Лувен, так как путем вычисления могли получать данные о движении по относительно менее важной линии Лувен — Малин.

Донесения поступали регулярно в течение четырёх месяцев. Бергер писал, что возлагает большие надежды на друзей в Генте, обещавших организовать там наблюдательные посты. Я был очень доволен, так как и некоторые другие наши ячейки начали посылать нам свои первые донесения, и наша сеть постепенно расширялась.

Неожиданно мы узнали, что наш курьер, доставлявший донесения из Антверпена к границе, арестован. Позже от другого антверпенского агента, которому мы поручили расследовать эхо дело, мы узнали, что владелец кафе, который [17] выполнял функции «почтового ящика» или связующего звена, также был арестован. Мы больше ничего не слыхали о Бергене. По прибытии в Брюссель после перемирия я узнал, что он был расстрелян вместе с двумя другими антверпенскими агентами, которые работали на него в Льеже.

Мне так и не удалось узнать, что привело его к аресту. Однако было совершенно ясно, что раз «почтовому ящику» не было известно ни имя Бергена, ни имя курьера, причем имя курьера не знал и сам Берген, то немецкая контрразведка подождала с арестом до тех пор, пока не проследила всех нитей организации. Я думаю, что Берген провалился первым. Хорошо одетый и явный джентльмен по внешности, он возбудил подозрения своим общением с железнодорожниками, которые работали в качестве наблюдателей, и с владельцем кафе, расположенного в самом бедном квартале и посещаемого, главным образом, лодочниками. Мы советовали ему пользоваться услугами посредника для сношений с этими людьми и удовольствоваться руководством их работой, самому оставаясь в тени, но он, по всей вероятности, не обратил внимания на наше предупреждение. Германский агент мог проследить за ним или его курьером до «почтового ящика» и увидеть, как он передает им донесения. Немцы, по своему обычному методу, схватили всех, кто только имел какое-либо соприкосновение с подозреваемым ими агентом.