Вольфганг Ганс Путлиц - По пути в Германию (воспоминания бывшего дипломата)

О Гаити написано очень много правды и бессмыслицы, серьезного и смешного. Этот очаровательный уголок земли — первое и единственное в мире негритянское государство, которое нашло в себе силы уже полтора столетия тому назад завоевать в боях освобождение от рабства и колониального господства белых. История, язык, предания, обычаи, музыка и танцы — все, чем славится этот народ, дает такую богатую многокрасочную картину, что для ее подробного описания не хватило бы целой энциклопедии.

Возможно, причиной этого является моя врожденная нечистая совесть феодала, но я всегда проявлял особую внимательность к неграм, которых еще несколько поколений назад люди моей расы и моего класса держали в условиях дикого рабства. Еще в Соединенных Штатах меня заинтересовали негры и их небывало быстро прогрессирующее культурное развитие.

В Вашингтоне существует так называемый Говардский университет — одно из немногих американских высших учебных заведений для негров. Из этого университета уже вышли многие специалисты с мировым именем в целом ряде областей. Хотя я почти ничего не понимал в технических науках, которые там в основном преподавались, местные профессора и студенты никогда не жалели усилий, чтобы с гордостью и радостью продемонстрировать мне свои достижения и разъяснить их смысл. [87] Они проявляли большое уважение к Германии и немецкой науке. Я провел там не один вечер за чашкой кофе и приобрел немало друзей. Бывая в Чикаго, я посещал различные учреждения Фонда Розенвальда, которые содействовали развитию художественных талантов негров. Их достижения, особенно в области живописи и скульптуры, производили большое впечатление.

Здесь же, в Гаити, я попал в полностью черное общество. Так как я был немцем — человеком, страна которого, в отличие от других белых великих держав, никогда не предъявляла здесь непосредственных колониальных притязаний и не требовала расовых привилегий, — для меня оказалось нетрудным завоевать симпатии.

С президентом республики, полным темнокожим господином, постоянно носившим, как и все местные зажиточные граждане, белый полотняный костюм, я вскоре установил настолько дружественные личные отношения, что он часто без предварительного оповещения появлялся в миссии. В свою очередь, я имел к нему доступ в любое время. У него была подруга, которая собирала почтовые марки. Поэтому я попросил мать присылать мне немецкие марки, которым он всегда был очень рад.

— Господин поверенный в делах, — спросил он меня однажды во время утреннего визита, — вы хорошо провели время вчера вечером?

Действительно, в тот вечер я с несколькими знакомыми отправился на своем маленьком форде в горы, где принял участие в довольно диком экзотическом танце под аккомпанемент барабанов.

— Господин президент, в каких смертных грехах вы хотите теперь меня обвинить?

— Смертным грехом это, пожалуй, назвали бы ваши американские друзья. Но можете быть уверены, я им об этом не расскажу. Я радуюсь каждый раз, когда моя служба информации докладывает, что немецкий поверенный в делах явно чувствует себя хорошо среди наших людей.

Сегодня это звучит неправдоподобно, но я искренно ответил ему:

— Господин президент, вы видите, что нам, немцам, совершенно чужды расовые предрассудки.

Очень часто мы обсуждали проблемы, связанные с жизнью немецкой колонии, которую я обязан был опекать. Колония, если не считать некоторых вновь прибывших, состояла почти исключительно из людей, которые в той или иной степени срослись с коренным населением. Эти немцы вне зависимости от того, какой оттенок имела их кожа, зачастую вели себя совсем не как ангелы и часто вступали в неприятные конфликты с законом или полицией. Мне приходилось сглаживать многие инциденты. Но не было случая, чтобы гаитянские власти вели себя некорректно или враждебно. Наоборот, мы, немцы, пользовались благосклонностью, которой едва ли заслуживали своим поведением.

В общем и целом наши земляки занимались полезными и добропорядочными профессиями: они были врачами, аптекарями, метеорологами, инженерами, владельцами гостиниц, мелкими торговцами, государственными служащими или служащими крупных иностранных фирм. Французам общность языка и культуры давала возможность установить с местным населением более естественные и тесные связи, однако воспоминания о временах их колониального господства приводили к тому, что в человеческом и политическом плане они наталкивались на недоверчивую сдержанность. Англичане были господами соседней Ямайки и других Карибских островов. Их тамошняя репутация была известна и в Гаити, так что они никак не могли быть здесь популярными.