Вольфганг Ганс Путлиц - По пути в Германию (воспоминания бывшего дипломата)

Возвращаясь из Шеппертона, на лондонской станции Ватерлоо я увидел первый поезд, доставивший эвакуированных английских солдат из разгромленной при Дюнкерке британской армии. Солдаты старались выглядеть равнодушными или даже сверхмужественными. [282] Но, боже, какими бледными, усталыми, грязными и небритыми были они! Кроме изодранной формы, у них ничего не было. Они вынуждены были бросить не только свое оружие, но даже личные вещи.

Мое положение было затруднительным. Что мог и что должен был я делать дальше? Я находился в безнадежном положении между двух огней. Англичане — это было ясно — будут сражаться до конца. Но для них я был лишь гунном, который, в лучшем случае, мог рассчитывать на сострадание. Мне было также ясно, что нацисты, если бы они вторглись в Англию, прикончили бы меня одним из первых.

В тот же вечер вместе с Вилли я поехал к своему другу д-ру Г., чтобы посоветоваться с ним. Он не был арестован, так как своевременно позаботился о визе на въезд в США и уже на следующей неделе собирался отплыть туда со своей семьей. Мы пришли к выводу, что как для Вилли, так и для меня было бы самым лучшим как можно скорее покинуть Англию. На всякий случай д-р Г. прописал нам достаточную дозу цианистого калия, чтобы в случае необходимости быстро и безболезненно отправиться на тот свет. С ядом в кармане мы чувствовали себя гораздо спокойнее.

В американском посольстве советником был мой старый друг Уолтон Баттеруорт, которого я знал еще в двадцатых годах, во время пребывания в Вашингтоне. Около трех лет назад, находясь в Лондоне, я обратил его внимание на то, что здесь, в его бюро, работает фашистский шпик. Уолтон обезвредил этого человека и благодаря этому стал пользоваться особым расположением своего правительства. Тогда он был мне очень благодарен и сказал:

— Вольфганг, если у тебя будут какие-либо затруднения из-за твоих нацистов и ты захочешь скрыться, я нарушу все американские законы об иммиграции и дам тебе — визу.

Теперь, когда я напомнил ему об этом, он реагировал очень кисло:

— Конечно, если бы ты еще имел свой немецкий дипломатический паспорт, вопрос можно было бы решить сразу же, но для простых смертных иммиграционная квота исчерпана на многие годы. [283]

Ждать помощи от этого человека было нельзя.

Ванситтарт предложил мне переехать к нему в Денхэм, где я мог бы жить спокойно и никто не угрожал бы мне. Это было любезно с его стороны, но какую жизнь мог я там вести? Я жил бы бесцельно, бездеятельно, а через некоторое время, возможно, стал бы бременем для самого Ванситтарта. Я пошел бы на это, если бы не было никакого другого выхода.

Я просил Ванситтарта поразмыслить, нет ли других возможностей спрятать меня от разгневанных англичан. Вблизи американского побережья есть много английских островов, где немец не будет так мозолить глаза, как в Англии. Ванситтарт нашел этот план неплохим. Через своего друга министра колоний лорда Ллойда он запросил губернаторов карибских владений, кто из них мог бы принять меня. Ответ пришел от губернатора Ямайки сэра Артура Ричардса.

Ссылаясь на его заверение, Баттеруорт согласился предоставить мне десятидневную визу на проезд через США, так как я не мог проехать на Ямайку, минуя Нью-Йорк. Ванситтарт распорядился, чтобы мне разрешили взять с моего текущего счета в банке достаточно крупную сумму, чтобы оплатить поездку из Нью-Йорка на Ямайку и, кроме того, иметь несколько сотен долларов в кармане. В последний момент мне удалось получить два места для себя и Вилли на пароходе «Британик», который в середине июня отплыл из Ливерпуля в Нью-Йорк.

Мы покинули Англию в дни, когда после долгожданного падения правительства Чемберлена британский лев при правительстве Черчилля пробудился и начал воевать. Теперь англичане всеми силами старались подготовить страну к обороне. То, что было упущено за последние месяцы, пытались наверстать за несколько дней. С исключительным патриотизмом все население страны включилось в подготовку отпора ожидавшемуся вторжению нацистских орд. Но для тех, кто был знаком с техническим оснащением гитлеровских армий, осуществлявшиеся оборонительные мероприятия казались детскими. Против наступающих танков выставляли «испанские рогатки» на перекрестках и устраивали для партизан амбразуры в полуразвалившихся стенах. В парках Лондона вырыли окопы. На всех сельских дорогах страны исчезли указатели, чтобы немцы не могли ориентироваться. [284]