Илья Веселов - Три года в тылу врага

После первой затяжки Ефимов закашлялся, побледнел и пошатнулся.

— Что с тобой, партизан?

— Отвык. Не ел десять дней.

— Неужели у вас ничего нет?

— Давно, видишь опухли, еле ходим.

— Сейчас мы вам поможем, все будет в порядке. Всех накормим.

Над большим костром запарили котелки, а вокруг в обнимку сидели солдаты с партизанами. Каждому было что рассказать.

Мы пристроились чуть в стороне на куче веток.

— Где вы проскочили мимо немцев?

— Недалеко, километров тридцать отсюда на восток. А почему вас это интересует?

— Сами видите наше положение. Хотим перейти вражескую оборону.

— Вам не перейти. Люди физически ослабли, можете потерять всех. Мы знаем каждый куст и пенек, и то случаются неудачи.

— У нас нет иного выхода.

— Понимаю, — ответил командир разведчиков. — Но выход все-таки есть. Мы поможем вам продуктами.

— А как сами без них?

— Не беспокойтесь. Разведчики знают, кому их отдают. Это — первое. Второе — у нас есть еще тайник с продовольствием. Мне думается, вам нужно добраться до деревни Оклюжье. Там у высоты 87 действует вторая наша группа. Она поможет вам во всем — и связаться с партизанским штабом и продуктов даст.

Застучали ложки о котелки. Каждому сварили горохового киселя. Разведчики знали, что делали — истощенным нельзя сразу есть много, а тем более грубой пищи.

Не прошло и пяти минут, как котелки и ложки сверкали чистотой.

Утром партизаны получили негустой мясной суп, сладкий чай и по маленькому сухарику. Силы начали восстанавливаться.

В полдень после обеда к Ефимову пришли старшина Василий Михайлович Ильин, Роберт Ючайк и несколько армейских разведчиков.

— Григорий Иванович, дело есть у нас.

— Что такое?

— Разрешите в честь ликвидации сталинградской группировки немецких захватчиков нам эту мастерскую фрицев распотрошить, надоела она нам.

— Вы едва ходите.

— Для таких дел я всегда здоров, — выскочил вперед Ильин.

— Не валяй дурака, сначала наберись сил, потом пойдешь потрошить.

Тут вмешались армейские разведчики.

— Товарищ командир, мы поможем. Уж очень хочется с вашими партизанами хоть в одном деле на память побывать, — сказал рослый рыжеватый солдат.

— Как, комиссар, согласиться?

— Идея замечательная, — поддержал я.

— Товарищ командир, ради Сталинграда, в честь нашей встречи с партизанами разрешите, — не унимался разведчик.

— Ну ладно, разрешаем, — махнул рукой Ефимов.

Мы отобрали для операции самых сильных и крепких партизан. К ним присоединились еще девять армейских разведчиков.

Пошел густой снег. Он был весьма кстати: засыпал следы и мешал противнику заметить приближающихся партизан.

Разведчики бесшумно сняли часового. Подобрались к помещению. Сквозь незамерзающие стекла окон Сергей Иванов заметил, как немцы сгрудились около стола и что-то сортировали. Их было человек пятнадцать-двадцать. Чуть в стороне стояли десятки отремонтированных пулеметов, несколько станков, какие-то ящики.

Сергей Иванов тихонько приоткрыл дверь и солдат-разведчик метнул в помещение связку гранат.

Раздался грохот.

Взрывной волной вырвало двери, рамы, рухнул потолок, на котором был насыпан толстый слой земли. В мастерской вспыхнуло пламя, начали рваться патроны, послышались глухие стоны раненых фашистов.

Тем временем другие партизаны опорожнили баки с бензином у двух груженых автомашин, облили их и подожгли.

Спустя полчаса партизаны и разведчики взяли направление в Уторгошский район. А еще через сутки мы тепло простились с армейскими разведчиками, которые спасли остатки нашего отряда от голода и смерти.

Вторую группу армейских разведчиков мы нашли у высоты 87.

Через неделю получили радиограмму. Она была немногословной:

«Ефимову взять под свое командование армейскую группу разведчиков и на месте развернуть боевые действия. Оружие, боеприпасы будут доставлены самолетами. Веселову с группой перебазироваться к озеру Черное, что восточнее станции Чаща, включиться в состав одиннадцатой Волховской партизанской бригады».

— Не то читаешь, — сказал Ефимов и взял у меня радиограмму. Прочитал молча, потом еще раз и после этого вернул мне.

— Ну, Илья Иванович, разлучают нас с тобой.

Жаль было расставаться. Почти два года мы прожили бок о бок. Изучили друг друга, привыкли, понимали с полуслова, по взгляду. Война заставила Ефимова стать партизанским командиром. В боях с врагами проявились его лучшие качества. Он отличался прямолинейностью и смелостью настоящего коммуниста.