Илья Веселов - Три года в тылу врага

Предстояли серьезные и ожесточенные бои. Против народных мстителей гитлеровцы бросили десятки тысяч солдат, более сорока танков, много минометов, артиллерийских орудий, авиацию.

Вся ночь прошла в подготовке к предстоящим боям. И только когда заалел восток, мы отправились передохнуть хотя бы на пару часов. Я долго ворочался с боку на бок, но сон не приходил. Рядом с открытыми глазами лежал Ефимов.

— Что, не спится? — спросил я Григория Ивановича.

— Не могу заснуть.

— Я тоже. Пойдем на Болотню, все равно скоро вставать, — предложил я, и мы пошли на речку.

Солнце уже вставало. Его лучи проникали сквозь чащу леса, сгоняя с травы ночную росу.

Не успели мы ополоснуть воспаленные от бессонницы лица, как послышался гул самолета. «Костыль» летел со стороны города Дно. Вслед за ним пролетело еще три самолета. Они облетели лес и снова повернули на запад.

Приблизительно через час со стороны деревни Русино донесся гул двух сильных взрывов. Вслед за ними раздалось еще два — на этот раз со стороны Красного Луга.

— Кажется, началось, — нарушив молчание, сказал Клочко. Взрывы стали слышаться один за другим. Вскоре к ним присоединились артиллерийские раскаты.

К полудню гитлеровцы начали наступление. Они двигались на нас с трех направлений. Впереди шли танки, вслед за ними вездеходы с пехотой и минометами.

Но вскоре их движение застопорилось: на партизанских минах подорвалось восемь танков, несколько вездеходов и автомашин.

«Разрешите сделать нападение на колонны. Фашисты лишились танков», — настойчиво просили командиры отрядов, высылая донесения через каждые полчаса.

Ефимов был неумолим.

— Противника пропускать. Дороги минировать заново, — приказывал он.

К вечеру фашистские колонны втянулись в деревни Гористая и Хвершовка и остановились на отдых.

— Знакомые деревни, здесь начнем первый налет, — сказал Ефимов и приказал отрядам скрытно подтянуться к Гористой и Хвершовке.

К двенадцати ночи отряды заняли исходные позиции. В обеих деревнях сначала ярко горели огни, потом они постепенно стали исчезать. У въезда в деревни одиноко маячили парные часовые, да время от времени по улицам не торопясь проходили патрули.

Прошел еще час, за ним второй.

— Можно начинать, — сказал Ефимов Сергею Иванову, который на одну ночь оставил свою батарею и вновь вернулся к обязанностям разведчика.

— Не беспокойтесь, снимем без шума, — ответил Иванов и махнул рукой своим разведчикам.

Часовых действительно сняли без шума и очень быстро. Путь в Гористую был открыт.

Через несколько минут партизаны отряда Объедкова молниеносно окружили дома, занятые гитлеровцами, и бесшумно уничтожили часовых, задремавших около танков и автомашин. Из баков немедленно выпустили горючее и подожгли их. Гористая сразу же осветилась красноватым пламенем.

Это был сигнал для остальных. В дома полетели гранаты, по окнам ударили автоматные очереди.

Спросонья гитлеровцы полураздетые выпрыгивали в окна, пытались укрыться в сараях, между гряд, в ботве картофеля, залезали в сено. Но их всюду настигали партизанские пули.

Сильное сопротивление оказали фашисты, укрывшиеся в помещении магазина. Толстые кирпичные стены надежно прикрывали их от огня партизан. В полуподвале и окнах верхнего этажа они установили пулеметы и держали под прицелом всю площадь возле магазина.

— В лоб не полезем. Пробирайтесь со двора, — сказал Объедков. — Видимо, здесь штаб.

Виктор Смирнов, Михаил Патаскуев и Семен Марков продолжали с ожесточением обстреливать окна магазина, отвлекая внимание осажденных. Тем временем около пятнадцати партизан пробрались во двор. Вход в подвал оказался забаррикадирован, кованная железом дверь — заперта.

— Давай противотанковую! — крикнул Ефим Зонов и потянулся к поясу Федора Зарубина.

— Я и сам умею, — ответил Зарубин и, отведя руку Ефима, пошел вперед.

Короткий взмах — и граната глухо ударяется в окованные железом двери. Сверкает пламя, раздается оглушительный взрыв.

Теперь немцы поняли, что живым им не уйти, и через проломленные двери открыли пулеметный огонь. За толстым простенком стоял уже Ефим Зонов.

— Ничего, была бы дыра. А граната туда проскочит. Он одну за другой метнул в темнеющее отверстие две трофейные гранаты.

Пулемет смолк.

Зарубин метнулся к двери, но его зацепил за пиджак Зонов.

— Дурак, куда лезешь? Они, может, хитрят. — И еще забросил в дверь противотанковую гранату. — Теперь вошли.