Валериан Скворцов - Тридцать дней войны

Конечно, у каждого были свои проблемы. Мы помогали друг другу, как могли, и прежде всего транспортом. Иной раз в УАЗ или «джип» набивались вшестером-всемером. Случалось и так, что в суматохе у нас на всех оставался один переводчик. Чаще всего это был переводчик на немецкий язык — молодой, крепкий парень, сильный и выносливый. При необходимости Дитер Пфлаум переводил нам с немецкого на французский, которым владели все… Помню, как мы, усомнившись в правильности перевода, несколько раз переспрашивали, услышав необычное словосочетание — «конница на рельсах». А китайская конница действительно наступала по полотну железной дороги.

Работать в самом начале боевых действий в прифронтовой полосе Лангшопа, Каобанга и Хоангльеншона было сложновато из-за большого числа понаехавших со всего света коллег. Отдел печати вьетнамского МИД и без того не всегда был в состоянии по вполне понятным причинам — из-за неукомплектованности кадрами прежде всего — вовремя удовлетворить сделанные запросы, хотя и стремился к этому. Он принял к тому же решение подпускать зарубежных журналистов к фронту не ближе чем на 10 километров. Решение в принципе правильное. Толпа корреспондентов, числом более сотни, «вооруженная» теле- и кинокамерами, «рвущаяся» в бой, могла оказаться на прицеле у китайской артиллерии, заметь ее неприятельские наблюдатели.

Выручили коллеги из газеты «Нян зан». Они познакомили меня со своими друзьями из лангшонской, каобангской и хоангльеншонской провинциальной прессы, и я получил бесценную возможность работать с ними. Отдел печати МИД только приветствовал такое сотрудничество, поставив одно условие: всегда иметь под рукой каску. Она досталась мне немного непривычной формы — была сделана в ГДР…

От начавшейся в марте жары больше всех страдали артиллеристы. Мне пришлось в те дни провести несколько часов на огневых рубежах полка «Красная река» — примерно в 40 километрах от города Лаокая. 100-миллиметровые полевые пушки обстреливали укрепления китайцев в районе Фонгхай. Сорванными голосами выкрикивали команды офицеры. Радист на КП беспрестанно кричал в телефонную трубку цифры. Артиллеристы — кто в трусах, кто в брюках, голые по пояс, с лоснящимися от пота спинами — работали не покладая рук.

Разговаривать можно было, лишь отойдя в сторону на 100–150 метров от беспрерывно паливших орудий. Так мы и сделали с капитаном До Соном. Сухопарый, неторопливый командир, оборудовавший блиндаж в тени латании, жестяно шелестевшей мечеподобными листьями, охотно рассказал о боевой задаче, выполняемой его подразделением. Водя по карте безупречно отточенным карандашом, он говорил:

— Разведчики сообщили, что в секторе Фонгхай под прикрытием оборонительных сооружений, созданных в минувшую ночь, китайцы по восстановленному железнодорожному мосту вывозят через пограничную реку Намти оборудование предприятий и имущество, награбленное пришедшими из Китая мародерами. Обстреливая сейчас тот район, мы не даем им возможности делать это… Так что, как видите, задача у нас несколько иная, чем в предыдущую неделю. Мы больше не отбиваемся, а сами давим на противника…

Действительно, оборонительные бои в провинции Хоангльеншон, административным центром которой является город Лаокай, носили, мне кажется, еще более ожесточенный и упорный характер, чем в Лангшоне. Комиссар хоангльеншонских региональных вооруженных сил полковник Хоанг Мак пояснил причины этого. Во-первых, Сюй Шию и Ян Дэчжи бросили на этом направлении в наступление свой лучший, 13-й армейский, корпус, который втянулся на вьетнамскую территорию с необычайной для китайцев быстротой — в течение двух дней — и полностью развернулся к исходу дня 19 февраля. Во-вторых, из 200 километров границы, проходящей по провинции, половина приходится на долины, не защищенные, как у соседей, естественными препятствиями в виде гор и ущелий. И, в-третьих, бронированный кулак, собранный китайцами у Лаокая, захваченного внезапным ударом в первые же часы войны, проломился в глубь Вьетнама на этом направлении дальше, чем где-либо, — до 44-го километрового столба, считая от нулевой отметки на границе, шоссе номер 7.

13-й корпус НОАК нес огромные потери, продвигаясь вперед чрезвычайно медленно, используя тактику «человеческого моря». 24 февраля китайцы вышли к Камдыонгу и, оставляя горы трупов на шоссе номер 7, вдоль которого горели десятки их танков, достигли Фолу, обошли этот городок, по инерции продвинулись еще немного вперед и затем, ко 2 марта, оказались не в состоянии наступать дальше.