Владимир Лавриненков - Шпага чести

Стало, наконец, проясняться, почему эскадрилья «Мельдерс» не оправдывает надежд Геринга. Если ведомые только защищают ведущего, если им ничего не перепадает от пирога славы, откуда же браться инициативе, дерзости, отваге?

После этого у французов снизился интерес к «желтым»: отнесли их к разряду обычных «мессов».

Допрос немца подходил к концу, когда примчался запыхавшийся Ромер:

— Командир, пришла радиограмма. К нам летят генералы Пети, Захаров и Левандович.

— Прекрасная новость, Морис! Приготовь данные о нашей работе с января.

— Уже готовы, мой командир.

— Тем лучше. Передайте всем: пусть приведут себя в надлежащий вид. А то я видел сегодня в воздухе небритого.

— По тревоге поднимались, не успел…

— Сейчас должны все сделать.

Но что тут можно было успеть, если Ли-2 уже показался на горизонте.

А генералы приехали не смотр устраивать — привезли награды. Полку вручили орден Красного Знамени; Луи Дельфине, Рене Шаллю и еще семнадцати летчикам — ордена Отечественной войны 1-й степени. Всего 44 летчика получили высокие советские награды. Старший лейтенант Жозеф Риссо, еще не вернувшийся из отпуска, удостоен ордена Александра Невского. Печально было слышать имена Казанова, Панвена, Ирибарна, Менью, Микеля, Монжа, Пикено, Вердье, Керна, Гастона, значившихся в Указе Президиума Верховного Совета СССР. Их уже не было в живых. Но за них фашисты заплатили шестьюдесятью самолетами.

Генерал Пети с особым удовлетворением прикреплял французские награды к гимнастеркам советских механиков. Пидулов, Сальников, Крайнев, Филимонов, Румянцев, Котельников, Федорин, Бобриков, Кулаков, Нестеренко, Капралов и другие авиаспециалисты были рады: это означало признание их нелегкого, далеко не простого труда.

Настоящий восторг вызвало у всех награждение орденом Военного креста лейтенанта Якубова, который в октябре прошлого года спас от верной гибели Эмоне. Раненный, Жан выбросился тогда с парашютом. Он наверняка истек бы кровью или замерз — надвигалась холодная ночь. Но вскоре над ним склонился незнакомый советский лейтенант-авиатор:

— Я искал вас и очень рад, что вы живы. Сказал, уложил Жана на парашют и поволок.

— Я с Пе-2, — объяснял он по дороге, — нас тоже сбили. Я так же, как и вы, воспользовался парашютом. А мой командир и стрелок-радист погибли.

Узнав об этом, Дельфино немедленно обратился во французскую военную миссию с ходатайством — по достоинству отметить действия лейтенанта Якубова; взаимовыручка на войне всегда ценилась превыше всего.

После торжественного обеда высокие гости улетели. Вместе с ними отбыл и капитан Матрас. Ему предстояло следовать в Тулу и принять там под свое командование вновь создающийся полк.

Прощаясь, Дельфино обратился к генералу Пети:

— Лучшие комэски уходят. Сначала Рене Шалль, теперь Пьер Матрас. Когда же наши отпускники вернутся?

— Они уже в дороге. Но все будут направлены в Тулу. Сами понимаете, дивизия требует много людей.

— Значит, никакого пополнения не ожидать?

— Нет, Луи, придется обходиться наличными силами.

— Тяжело придется.

— Знаю. Даст бог, вольетесь в дивизию, станет легче.

Ли-2 ушел. Дельфино построил полк:

— Ле Мартело, Шаррас, подбирайте себе заместителей, назначаю вас командирами эскадрилий. Де Сент-Марсо, готовьте свою эскадрилью к вылету — война продолжается.

Неудержимая огненная лавина катилась к Кенигсбергу. Юго-западнее его ценою огромных усилий и многих жертв удалось ликвидировать мощную группу врага. Здесь, на поле брани, 18 февраля был смертельно ранен командующий фронтом дважды Герой Советского Союза генерал армии И. Д. Черняховский. Его сменил Маршал Советского Союза А. М. Василевский. По бездорожью, преодолевая болота, разлившиеся реки, наши войска стягивались к Кенигсбергу, гарнизон которого насчитывал 130 тысяч человек, имел на вооружении 2000 орудий, свыше 100 танков. Полевая оборона опиралась на 15 крепостных фортов вокруг города и девять — на его территории.

Когда подлетали к Кенигсбергу наши самолеты, у пилотов создавалось впечатление, что каждый метр его земли утыкан зенитками. Приходилось подниматься выше досягаемости их снарядов. А там стаями ходили «мессеры».

— Господин полковник, господин полковник! — закричал пораженный увиденным «Мишель» Эйхенбаум. — Вы посмотрите, что они делают?! Что творят!

Начальник штаба Тацинского танкового корпуса полковник Черников спокойным взглядом окинул разворачивающуюся перед ним панораму боя на подступах к Кенигсбергу. Танки, крушившие опоры линий электропередач, па которые показывал Игорь, не задержали на себе его внимания.