Гарри Тюрк - Час мёртвых глаз

Но еще прежде чем он взорвался, за фронтом Красной армии начался гул множества выстрелов, который, кажется, не собирался прекращаться. Пульвиц внимательно слушал с широко раскрытыми глазами. Он слышал, как приближаются первые снаряды. Они ложились ближе. Когда они взрывались, возникал визгливый, металлический звук, как будто сталкивались два стальных диска. И ясный, холодный воздух придавал этому звуку что-то угрожающее. Как при грозе, когда обрушивается молния с громом. Пульвиц втягивал голову все ниже. Лицо его приобретало тревожное, растерянное выражение, так как солдат Пульвиц знал из опыта, что этот вид огня ведется только перед наступлением.

Он еще был жив, когда минометы вмешались в огонь. Сначала это были крупнокалиберные, мины которых с клокотанием и шипением падали почти вертикально з большой высоты. А потом совсем близко был первый падающий с шумом удар реактивных залповых установок. Тут Пульвиц молниеносно поднял голову и взглянул на противоположную сторону. Его предположения были правильными.

На брустверах стрелковых ячеек он заметил каски. В каждой дыре минимум по три. Он снова быстро втянул голову, потому что возле его ячейки в снег ударила последняя серия ракетного залпа. Тридцать два попадания, подумал он. Или даже больше? Тот, кто рядом с ним, пропал. У него наверняка больше будет удачи, чем разума, если он переживет это. Эти снаряды попадают с довольно маленькими промежутками. Они падают плотно как дождь. Они взрываются совсем низко над землей и распыляют множество осколков. Боже мой, думал Пульвиц, они прикончат нас! Как я отсюда выберусь? После минометов вступила в действие батарея ракетных установок, которые стреляли крупным калибром. Ракеты приближались ревя, с ужасным, пугающим звуком, в котором, кажется, было что-то человеческое. Казалось, что они гибли с криком. Но вой во время их подлета был хуже чем попадание. Пульвиц заметил, как он начал потеть, и сорвал с себя подшлемник. Он больше не решался высунуть голову за бруствер, так как местность, казалось, просто кипела от разрывов. Гул больше не прекращался, и попадания сливались друг с другом. Он утратил чувство того, прилетит ли отдельный снаряд непосредственно к нему.

Через полчаса большие орудия начали замолкать. Только минометы еще стреляли. И внезапно Пульвиц услышал между выстрелами минометов и разрывами, как там запустили моторы. Он очень отчетливо мог слышать это, потому что много моторов заводились одновременно. Танки! Пульвиц был достаточно долго на востоке, чтобы различать их на слух. Т-34 можно узнать издалека по звуку его двигателя и по шуму выхлопа.

Огонь не молчал, но он становилось слабее, и тяжелые пушки теперь стреляли по целям, которые должны были лежать дальше в тылу, в лесу или за лесом. За Пульвиц кто-то бежал по разорванному воронками снегу и протяжно кричал: – Танки спереди! Это был лейтенант, командовавший этим участком. Он был грязен, и на лице у него был кровавый шрам. Он бежал от дыры к дыре и кричал, чтобы готовили панцерфаусты. Пульвиц с неуверенной ухваткой положил оба панцерфауста, которые были в его дыре, на край своего убежища. Он бросил один взгляд на ту сторону, и в то же самое мгновение молниеносно втянул голову. Они там начали стрелять из пистолетов-пулеметов. Он снова медленно поднял голову, чтобы посмотреть, что там происходило. Только его глаза были выше бруствера. Но достаточно, чтобы увидеть первый танк, который вырвался из леса. Это был окрашенный в белый цвет стальной гигант, и он сломал несколько деревьев, когда вырвался на свободное пространство. Пушка была повернута вперед, почти горизонтально. Танк одним скачком пронесся через заснеженную небольшую возвышенность и, качаясь, подъехал к стрелковым ячейкам. За ним разлетался снег, поднятый гусеницами. В пелене поднятого снега Пульвиц увидел маленькие коричневые фигуры, сидевшие за башней. Ему наконец, удалось правильно поднять прицелы обоих своих панцерфаустов. Когда он взглянул вверх, танк уже катился между советскими стрелковыми ячейками, и другие танки вырывались из леса. Моторы визжали. Ружейно-пулеметный огонь смешивался с шумом выхлопных труб. Тогда первый длинный желтовато-синий огненный луч вырвался из пушки головного танка, и снаряд с шипением понесся вперед. Так же широко, как простирался там лес, двигалась цепь танков. И из пушек всех этих танков в одно и то же мгновение сверкнуло дульное пламя. Танки были на удалении пятидесяти или шестидесяти метров от него, когда Пульвиц поднялся и выстрелил из панцерфауста. Он выстрелил только одним, потому что когда его граната упала в снег рядом с головным танком и пару раз перекувыркнулась, из пушки этого танка вылетел снаряд, который спустя полсекунды убил Пульвица.