Борис Васильев - А зори здесь тихие… Повесть

- Товарищ комендант!.. Товарищ старшина!..

Наконец открыли. Васков стоял на пороге - в галифе, тапочках на босу ногу, в нижней бязевой рубахе с завязками. Хлопал сонными глазами:

- Что?

- Немцы в лесу!

- Так…- Федот Евграфыч подозрительно сощурился: не иначе, разыгрывают…- Откуда известно?

- Сама видела. Двое. С автоматами, в маскировочных накидках…

Нет, вроде не врет. Глаза испуганные…

- Погоди тут.

Старшина метнулся в дом. Натянул сапоги, накинул гимнастерку, второпях, как при пожаре. Хозяйка в одной рубахе сидела на кровати, разинув рот:

- Что там, Федот Евграфыч?

- Ничего. Вас не касается.

Выскочил на улицу, затягивая ремень с наганом на боку. Осянина стояла на том же месте, по-прежнему держа сапоги за плечом. Старшина машинально глянул на ее ноги: красные, мокрые, к большому пальцу прошлогодний лист прилип. Значит, по лесу босиком шастала, а сапоги за спиной носила: так, стало быть, теперь воюют.

- Команду - в ружье: боевая тревога! Кирьянову ко мне. Бегом!

Бросились в разные стороны: деваха - к пожарному сараю, а он - в будку железнодорожную, к телефону. Только бы связь была!..

- «Сосна»! «Сосна»!.. Ах ты, мать честная!.. Либо спят, либо поломка… «Сосна»!.. «Сосна»!..

- «Сосна» слушает.

- Семнадцатый говорит. Давай Третьего. Срочно давай, чепе!..

- Даю, не ори. Чепе у него…

В трубке что-то долго сипело, хрюкало, потом далекий голос спросил:

- Ты, Васков? Что там у вас?

- Так точно, товарищ Третий. Немцы в лесу возле расположения. Обнаружены сегодня в количестве двух…

- Кем обнаружены?

- Младшим сержантом Осяниной…

Кирьянова вошла, без пилотки, между прочим. Кивнула, как на вечерке.

- Я тревогу объявил, товарищ Третий. Думаю лес прочесать…

- Погоди чесать, Васков. Тут подумать надо: объект без прикрытия оставим - тоже по голове не погладят. Как они выглядят, немцы твои?

- Говорит, в маскхалатах, с автоматами. Разведка…

- Разведка? А что ей там, у вас, разведывать? Как ты с хозяйкой в обнимку спишь?

Вот всегда так, всегда Васков виноват. Все на Васкове отыгрываются.

- Чего молчишь, Васков? О чем думаешь?

- Думаю, надо ловить, товарищ Третий. Пока далеко не ушли.

- Правильно думаешь. Бери пять человек из команды и дуй, пока след не остыл. Кирьянова там?

- Тут, товарищ…

- Дай ей трубку.

Кирьянова говорила коротко: сказала два раза «слушаю» да раз пять поддакнула. Положила трубку, дала отбой.

- Приказано выделить в ваше распоряжение пять человек.

- Ты мне ту давай, которая видела.

- Осянина пойдет старшей.

- Ну, так. Стройте людей.

- Построены, товарищ старшина.

Строй, нечего сказать. У одной волосы, как грива, до пояса, у другой какие-то бумажки в голове. Вояки! Чеши с такими лес, лови немцев с автоматами! А у них, между прочим, одни родимые, образца 1891-го дробь 30-го года…

- Вольно!

- Женя, Галя, Лиза…

Сморщился старшина:

- Погодите, Осянина! Немцев идем ловить - не рыбу. Так чтоб хоть стрелять умели, что ли…

- Умеют.

Хотел Васков рукой махнуть, но спохватился:

- Да, вот еще. Может, немецкий кто знает?

- Я знаю.

Писклявый такой голосишко, прямо из строя. Федот Евграфыч вконец расстроился:

- Что - я? Что такое я? Докладывать надо!

- Боец Гурвич.

- Ох-хо-хо! Как по-ихнему - руки вверх?

- Хенде хох.

- Точно,- махнул-таки рукой старшина.- Ну, давай, Гурвич…

Выстроились эти пятеро. Серьезные, как дети, но испуга вроде пока нет.

- Идем на двое суток, так надо считать. Взять сухой паек, патронов… по пять обойм. Подзаправиться… Ну, поесть, значит, плотно. Обуться по-человечески, в порядок себя привести, подготовиться. На все - сорок минут. Р-разойдись!.. Кирьянова и Осянина - со мной.

Пока бойцы завтракали и готовились к походу, старшина увел сержантский состав к себе на совещание. Хозяйка, по счастью, куда-то уже смоталась, но постель так и не прибрала: две подушки рядышком, полюбовно… Федот Евграфыч угощал сержантов похлебкой и разглядывал старенькую, истертую на сгибах карту-трехверстку.

- Значит, на этой дороге встретила?

- Вот тут,- палец Осяниной слегка колупнул карту.- А прошли мимо меня, по направлению к шоссе.

- К шоссе?.. А чего ты в лесу в четыре утра делала?

Промолчала Осянина.

- Просто по ночным делам,- не глядя, сказала Кирьянова.

- Ночным? - Васков разозлился: вот ведь врут! - Для ночных дел я вам самолично нужник поставил. Или не вмещаетесь?

Насупились обе.

- Знаете, товарищ старшина, есть вопросы, на которые женщина отвечать не обязана,- опять сказала Кирьянова.