Владимир Клипель - Медвежий вал

— Туман. Не видно куда. Сами видите, как он жарит, а откуда — не разберешь. Сначала хоть артиллерия работала как следует, а сейчас перестала.

— Заставьте!

— Говорят, два «бэ-ка» уже израсходовали, больше нельзя. Да и куда палить? Белый свет велик!

Чтобы наступать, надо было прежде всего избавиться от толчеи в окопах. Полк Коротухина лишь к вечеру потеснился вправо, давая самостоятельную полосу для наступления полку Чернякова.

С темнотой усилился артиллерийский огонь противника. Откуда-то из Бояры — деревни, находившейся далеко во вражеском тылу, била батарея тяжелых орудий. Методический, размеренный до минут огонь угнетающе действовал на нервы.

Крутов сидел рядом с Еремеевым в окопе.

— Долго еще будем так ждать?

— Ты же сам видишь, — нехотя отвечал Еремеев, — неизвестно, где противник, сколько. Послал разведку, а пока... — Нарастающий вой снаряда прервал разговор. Оба, втиснув головы в плечи, прижались к земле. Всколыхнув воздух, грохнулся тяжелый снаряд. Следом еще два. По окопу, как сквозняком, пронесло запахом взрывчатки. Забарабанила вскинутая взрывами земля, провизжали осколки.

— Сволочь... — отплевываясь от пыли, проговорил Еремеев. — Смотри, как пристрелялся... Батареей...

— Ну, так как, двигаем? — взялся за свое Крутов.

— Вывести людей под пулеметы не хитро...

После целого дня напряжения трудно заставить бойца оторваться от траншеи. Все тело, каждая жилка требуют отдыха хотя бы и в окопе, пусть даже и под огнем. Крутов это понимал, но он здесь для того, чтобы приказ командира полка выполнялся.

— Выведем людей вперед, противник сам покажет себя...

— Отстань. Сам знаю, что делать! — сердито ответил Еремеев.

— Хотите отсидеться? — вспылил Крутов. — Разведка так же где-нибудь боками траншею отирает, а вы? Приказ обязаны выполнять или нет?

— Видишь, соседи молчат, а мы что?.. Ночь!

Первый раз за долгую службу в полку ссорился Крутов с человеком. Он понял: комбаты чувствуют общее затишье и думают просидеть ночь спокойно. Оправдаться потом легко: не мы одни сидели — все. Рывком выбросившись из окопа, Крутов помчался к командиру полка.

— Прикипели комбаты к траншее, никак их не сдвинешь, — доложил он Чернякову. — Правда — ночь, не знаем, где противник, не видим его, но и он нас не видит. Значит, можно просочиться, незаметно напасть. Самое время для наступления, пока противник не пришел в себя, днем будет хуже...

— Ты прав, — что-то обдумывая, сказал Черняков и вызвал к телефону Еремеева.

— Что ж это вы? Я на вас надеялся...

Еремеев что-то говорил в оправдание.

— Хорошо, подождите! — Отложив одну трубку, Черняков взялся за другую. Ему ответил начальник оперативного отделения дивизии, майор.

— Разбудите генерала, я с ним посоветуюсь, — попросил его Черняков.

— Только лег, не велел будить, — сказал майор. — О чем там советоваться? Наступайте. Задача прежняя, и ее никто не отменял.

— Другие-то молчат, — возразил Черняков.

— Что вам на других смотреть, — как можно убедительнее сказал майор. — Спросится-то с каждого порознь. Вы начинайте, а я и других подшевелю!

Черняков стал разговаривать с комбатами, а Крутов снова пошел в батальон Еремеева. Комбат к этому времени перешел из траншеи в немецкий блиндаж. Горела окопная свечка в картонной плошке. Над плошкой у стола сидел телефонист и, с трудом осиливая дремоту, глухим голосом говорил:

— Цветок, Цветок, я — Пальма! Поверка.

Было душно. Бойцы вповалку спали на двухъярусных нарах, кто как сумел примоститься.

— Комбат, — громко позвал Крутов, — приказано поднимать людей!

В блиндаже завозились, на нарах стали приподниматься головы, кто-то спросонок выругался.

Вместе с холодным воздухом в блиндаж шумно ворвался Малышко с разведчиками. Они привели пленного. Молодой белобрысый немец в пенсне и натянутой на уши пилотке испуганно озирался по сторонам.

— Противника близко нет, — рассказывал Малышко, — мы с километр прошли — никого! Потом вдруг слева пулемет. Подобрались, нагрянули, двух уложили, а этого субчика прихватили... Давай, товарищ майор, двигай свое войско! — весело закончил он, довольный собой, своими разведчиками и тем, что им удалось так просто захватить «языка».

Поманив за собой Крутова в угол, он зашептал:

— Ты знаешь, что говорит этот Альберт? Они ждали нашего наступления. Вот, сволочи, подслушали... У них тут была целая команда со специальными аппаратами, а наши в открытую по телефонам шпарили. Правда, поздно, говорит, узнали. Только и успели кое-где пехоту из-под удара выдернуть. Вообще-то ку-у-льтурный тип, какой-то там университет кончил!.. Хочешь, поговори с ним, он по-русски немного кумекает...