Владимир Клипель - Медвежий вал

— Может быть, — машинально произнес Гольвитцер.

— Я хотел бы задать вам еще один вопрос... Вам, полководцу, не стыдно было сдать в плен свой корпус?

— Как полководцу, может быть, стыдно. Но как человеку... Позвольте ответить вам по-человечески, бесхитростно. Меня будут за то благодарить женщины и дети, отцы и матери... Благодарить за то, что я сохранил жизни их близких! — ответил Гольвитцер.

— Как жаль, что к вам столь поздно пришло прозрение!

— В этом не только моя трагедия, а всего немецкого народа. Даже на гибельном пути он следует до конца...

— Кстати, — спросил Березин, — где ваше имение?

— Кугген, под Кенигсбергом!

— Спасибо. Может, придется быть в тех краях, так загляну!

Вслед за вышедшими из помещения генералами офицер вывел пленных.

Через деревню шла колонна немецких машин с ранеными. В кабинах сидели немцы-шоферы, немцы-врачи, фельдшера. Кузова были до отказа набиты почерневшими, грязными, потерявшими всякий воинский вид ефрейторами, гренадерами. За машинами двигался «тигр».

— Ну, это уж слишком, — нахмурился Березин, — в плен с «тиграми»! Еще артиллерию за собой потащат...

Но когда танк поравнялся с генералами и остановился, Березин увидел на башне надпись: «За Угловского!» Крышка люка откинулась, и оттуда показалась голова танкиста.

— Товарищ генерал, экипаж машины сопровождает пленных до эвакопункта. Докладывает лейтенант Куликов! — и танкист улыбнулся широкой, лучезарной улыбкой.

— Ну, как машина, не подводит? — спросил его Березин.

Куликов покачал головой, вздохнул:

— В бою ничего, а на длинные марши не годится. Тяжеловата, придется на свою отечественную пересаживаться, а эту бросать. Ведь впереди какие расстояния одолеть предстоит, пока фронт догоним!..

— А про вас писали, что намереваетесь на ней до Берлина дойти, — сказал Бойченко.

— Не знаю, что и делать, товарищ генерал. Чистая трагедия!..

Березин захохотал, махнул танкисту рукой: «Счастливо!»

— Вот он, бесславный конец Медвежьего вала!

Гольвитцер и Шмидт молча, исподлобья проводили взглядом «тигра» и разместились в машине. Рядом с шофером-немцем сел офицер из разведывательного отдела армии. Перед станцией Коопти, на привале, они увидели остановившуюся на отдых колонну пленных. На громадной поляне сидели тысячи немцев.

— Я вас очень прошу, — обратился Гольвитцер к офицеру-разведчику, — разрешите мне проститься с моими солдатами.

— Пожалуйста, только покороче, — офицер пожал плечами.

Машина остановилась. Пленные узнали своего бывшего генерала, но продолжали сидеть, не выражая ни любопытства, ни почтения перед старшими начальниками, которым еще так недавно повиновались. Гольвитцер встал на крыло машины.

— Солдаты!..

Пленные, сидевшие в первых рядах, отвернулись от него, задние переговаривались между собой, кое-кто смотрел неприязненно. Гольвитцер понял, что он совершенно им не нужен, да и говорить в подобной обстановке не о чем. Огорченно махнув рукой, он снова сел в автомобиль...

Березина и Бойченко ждали новые заботы, но ни командующий, ни член Военного совета не считали возможным расстаться с Витебским районом окончательно, пока не навестят своих раненых. Вырвавшись на несколько часов из круга неотложных дел, они проскочили назад и, посетив госпитали, догоняли двигавшиеся на запад соединения армии.

По обочинам дороги рос частый кустарник. Задумчиво вглядываясь в него, Березин случайно заметил качнувшуюся ветвь и голову в немецкой пилотке, быстро юркнувшую за листву.

— По лесам все-таки много осталось бродячих гитлеровцев, — прервал он молчание. — Придется еще немного задержать дивизию Томина для прочесывания.

— Что ж, правильно, — ответил Бойченко.

Машина быстро мчалась по шоссе. Впереди, взмахивая березовым посошком, шел солдат. Пыльные ботинки говорили о многих пройденных пешком километрах, а его согбенные плечи — о прожитых годах. Березин приказал шоферу остановить машину и приоткрыл дверцу:

— Куда идете?

Увидев генеральские погоны, солдат выпрямился, привычным неуловимым движением тронул сивые, прокуренные усы и приложил руку к пилотке:

— Так что, товарищ генерал, возвращаюсь из капитального ремонта в свою часть. Докладывает красноармеец Кудря! Вот мое направление, если желаете...

— Не надо! — прервал его Березин. — В какую часть? Почему один?

— К полковнику Чернякову. Может, слыхали про такого, из дивизии Дыбачевского? А отбился потому, что... — голос бойца вдруг сорвался, — потому, товарищ генерал, что сынок тут у меня недалече лежит. Захотелось на могилку взглянуть, подправить...