Анатолий Кузьмичев - Год рождения - СОРОК ПЕРВЫЙ (с иллюстрациями)

«Опоздали! — с досадой зло сказал сам себе командир Сотой, когда ему доложили, что выдвигавшиеся к рубежам обороны 85-й и 355-й стрелковые полки были сначала атакованы немецкой авиацией, а потом накрыты массированным артиллерийско-минометным огнем. — Непростительно опоздали и за это теперь наказаны…»

Чувствуя на себе ожидающий взгляд начальника штаба, генерал Руссиянов поднял голову:

— Вот что, Павел Иванович: прикажите от моего имени Якимовичу и Швареву закрепиться на достигнутых рубежах, Бушуеву — встать за их стыком во втором эшелоне. Думаю, что на такое построение боевого порядка санкцию сверху мы получим. — Он взял телефонную трубку, приказал узлу связи немедленно соединить его с командиром корпуса генерал-майором Ермаковым. — Остальное будет зависеть от того, что скажет разведка. И от того, когда вернутся наши артполки.

Связисты не сразу разыскали генерала Ермакова, и командиру Сотой пришлось ждать, наверное, минут двадцать. Наконец их соединили. Командир дивизии доложил обстановку и сообщил о принятом им решении развернуть свой первый эшелон на рубеже Караси — Усборье, оседлав таким образом две ведущие с севера на Минск дороги.

— Минутку, — сказал Ермаков, — подождите у аппарата, я должен взглянуть на карту. — Примерно через минуту снова послышался его голос: — Не возражаю. Но — ни шагу назад! Вы меня поняли? Ни шагу!..

Конечно же, генерал Руссиянов понимал: от того, как долго продержится на этом рубеже его Сотая и ее соседи, во многом зависит не только ближайшая судьба Минска — от этого в известной степени зависит и судьба многих дивизий фронта, стремящихся избежать окружения западнее белорусской столицы. Прорвется враг к Минску или выйдет к магистральным стратегическим дорогам восточнее его — кольцо будет замкнуто. Выстоит дивизия сутки-двое, значит, будут удержаны необходимые для организованного отхода пути и из «мешка» будут выведены многие наши части.

Чуть позже, слушая командира разведбата майора Бартоша и потом начальника разведки капитана Яшенко, командир дивизии опять подумал о том, как много значит и как дорого ценится на войне время: приказ выводить дивизию на оборонительные рубежи опоздал. Он даже не пытался анализировать сейчас, кто тут виноват, вероятнее всего — обстановка, стечение обстоятельств. Но если бы этот приказ был отдан на сутки раньше! Даже на двенадцать часов раньше! Можно было бы укрепиться на северных окраинах Острошицкого Городка и Масловичей, имея у себя в тылу рокадную дорогу {12} 12 Дорога, идущая параллельна линии фронта. для быстрого маневра. А теперь…

— Разведкой переднего края, — докладывал майор Бартош, — опросом местных жителей и наблюдением удалось установить: сегодня, двадцать шестого июня, между четырьмя и пятью часами утра немцы выбросили в Острошицкий Городок воздушный десант, а около восьми утра туда уже вошли их танки…

В Масловичах, Вяче, Мочанах, как доложил капитан Ященко, тоже уже были немцы. А танковая разведка врага прорвалась и к Паперне.

Обстановка стала предельно ясной. Острошицкий Городок — район сосредоточения танковых сил противника. И как только туда подойдет достаточное количество танков и пехоты, он непременно попытается пробиться к Минску по Логойскому тракту. Сейчас бы в дивизию побольше артиллерии, поддержать удар авиацией — и можно было бы атаковать противника, пока он не закрепился, можно было бы выбить его из Острошицкого Городка, лишить выгодных позиций, а самим на северной окраине этого населенного пункта создать прочный рубеж обороны. Но артиллерии нет — от капитана Свешникова до сих пор никаких вестей, о поддержке с воздуха нечего и думать, а полки дивизии, имеющие по нескольку сорокапяток образца тридцать седьмого года, прижаты к земле бомбежкой, артиллерийским и минометным огнем. Остается одно: зарываться, не теряя ни секунды, в землю, укреплять, насколько это возможно, занятые рубежи и готовиться к схватке…

85-й стрелковый… Нелегкая выпала ему в те июньские дни доля — первым встретить вражеские танки, первым в дивизии встать против крупповской стали. Встать — и выстоять.

Он зарывался в землю под обстрелом и бомбежкой с воздуха, под артиллерийским и минометным огнем противника, занимавшего тактически выгодные позиции и стремившегося расчистить себе путь на юг. Над батальонами, хищно кидаясь вниз, почти все время кружили пикирующие «юнкерсы» и «мессеры». Земля была суха, неподатлива, как камень.