Анатолий Кузьмичев - Год рождения - СОРОК ПЕРВЫЙ (с иллюстрациями)

Полковник Груздев доложил: получена телефонограмма — командиру Сотой немедленно прибыть на КП командира 2-го стрелкового корпуса.

Ехать предстояло в район хутора Сморговцы и в лесу северо-восточнее этого населенного пункта искать командный пункт генерала Ермакова.

Четвертые сутки по ведущим от границы дорогам тянулись в тыл усталые, измученные колонны беженцев. Иногда их обгоняли автомашины с нашими ранеными бойцами. На обочинах шоссе и проселков, а нередко и на проезжей части чернели круглые воронки от бомб, кое-где валялись опрокинутые повозки, брошенные беженцами тачки, пустые детские коляски, Леня Кравченко привычно поглядывал сквозь ветровое стекло на остывающее вечернее небо и, когда проехали километров пять, с нескрываемой злостью сказал:

— Летят, товарищ генерал.

— Не останавливаться!

Тяжело груженные «юнкерсы» (звеньев десять по три самолета в каждом) прошли на Минск, и через несколько минут в той стороне послышалось увесистое грозовое громыхание очередной бомбежки и бестолково-панический лай зениток.

«Опять… Город и так уже превращен в ад, кругом сплошные развалины, а они все бомбят и бомбят… Варвары!»

Проплутав с полчаса по лесным просекам и наново пробитым дорогам, нашли наконец землянку командира корпуса. Часовой у входа, увидев генеральские звезды в петлицах кителя командира Сотой, молча посторонился, как в мирное время, отдавая винтовкой честь «по-ефрейторски».

В землянке — она выглядела довольно просторно — было по-вечернему прохладно. На столе вразброс лежали топографические карты, несколько карандашей, коробка папирос, планшетка. Генерал-майор Ермаков сидел в торце стола и, услышав на ступеньках шаги, устало поднял голову.

— Товарищ генерал, — остановившись у порога, начал было докладывать командир Сотой, но Ермаков остановил его движением руки:

— Без формальностей, Иван Никитич. Проходите, садитесь.

Командир корпуса выглядел измотанным и издерганным, не таким лощеным, каким он старался выглядеть всегда, и даже его прическа — прямой пробор «под Шапошникова» — была сегодня не такой идеальной.

— Как настроение? — продолжил Ермаков. — Отмобилизовали нашу Сотую?

До Руссиянова дивизией командовал он, Аркадий Николаевич Ермаков, был с ней на Карельском перешейке и в Бессарабии и до сих пор считал ее «своей», родной.

— Отмобилизовал, а какой толк? Артиллерийские полки, как вам известно, пришлось отдать, некоторые спецподразделения — тоже, стрелковые полки раздроблены и разбросаны вокруг Минска… Неужели для дивизии, имеющей боевой опыт, не нашли занятия получше? Люди рвутся в бой, и если перегорят — будет худо.

— Нашли, Иван Никитич, нашли, — сказал Ермаков. — Наконец-то нашли. Доставайте вашу карту. Приказ такой: нашей Сотой, к пяти ноль-ноль двадцать шестого июня надлежит занять оборону по линии Ворново — Вандолино — Боровцы — Паперня — Ошмянцы… Считайте это пока устным, но вполне официальным приказом. Бумагу, разумеется, получите. Чуть позже.

— Занимать оборону без артиллерии?

— Ваши два полка Юшкевич вернет. Можете посылать за ними своего человека. А пока вас поддержит 151-й корпусной артполк. Полк в Здановичах, приказ ему отдан. Придет к вам с боеприпасами и имуществом — со всем, что сможет взять на своем транспорте. Справа у вас будет один полк 161-й стрелковой дивизии, слева прикрывайтесь, как сумеете, помочь ничем не могу, но полагаю, что в этот район отойдут какие-то наши части — подчините их себе. А что касается обстановки… — Ермаков порылся в бумагах, лежавших на столе, — то вот, взгляните. — Он протянул генералу Руссиянову несколько фотографий: — Данные нашей авиаразведки, трехчасовой давности… Это шоссе в пятидесяти километрах северо-западнее Молодечно. Колонны немецких танков. А между ними и нами, считайте, никого нет… Так что давайте, Иван Никитич, собирайте дивизию — и жесткая противотанковая оборона. Зарывайтесь в землю — и ни шагу назад!..

У себя на КП, спускаясь в свою землянку, генерал Руссиянов на ходу приказал встретившему его дежурному по штабу:

— Полковника Груздева с картой — ко мне. На двадцать два ноль-ноль собрать командиров полков и спецподразделений.

Полковник Груздев явился через несколько минут, расстелил на столе карту Минска и его окрестностей. Каждое место, отмеченное на ней, каждый овражек, каждая дорожка и тропка, каждый лесной массив были давно и хорошо знакомы и командиру дивизии, и ее начальнику штаба: не один раз выходили сюда на тактические учения батальоны и полки, не один раз разворачивались здесь учебные сражения, не один раз именно на этих рубежах, готовясь к настоящим боям, поднимались и шли в атаку бойцы и командиры Сотой. Теперь все, чему они научились в мирные дни, суровой и требовательной проверке подвергнет настоящий бой — бой, не прощающий никаких ошибок…