Павел Яковенко - Герои смутного времени

Карабасов только хмыкнул, но все же не послушал майора, а приказал отправить провинившегося сержанта на «губу».

Однако правота Гуталинова проявилась уже через неделю, причем самым пренеприятнейшим образом, и там, где Карабасов ничего подобного не ожидал.

До войны практически все КПП во всех военных городках части были объектами скорее формальными, чем практически выполняющими свою функцию. Там постоянно торчали какие-то гражданские лица, из числа местной молодежи, гундели о чем-то с солдатами и сержантами, курили, выпивали из-под полы, и, при необходимости и желании, просачивались на территорию самой части.

В первом городке это было не так заметно, потому что здесь располагалось командование бригады, и за проникновение посторонних лиц на территорию, (если, конечно, заметят), дежурным по КПП могло не хило нагореть. А нарушителя могли запросто сдать в местную милицию, чего они откровенно боялись. Попасть туда было просто, а вот выйти оттуда — уже гораздо проблематичнее. Местная милиция, обладая, конечно же, многими своеобразными нюансами — («брат, кум, сват и т. д.») — тем не менее, за основной закон держалась так же твердо. «Если с человека можно срубить бабло — значит, нужно его срубить»!

Однажды, еще до войны, пробравшись через КПП, местные «джентльмены удачи» ограбили офицерское общежитие прямо на территории части. Когда выяснилось, как именно «джентльмены» попали на территорию, командир части вменил в обязанность своим заместителям ежедневно проверять правильность несения службы на КПП первого городка. После этого местные посещать их, конечно, не перестали, но притихли.

Что касается остальных военных городков, разбросанных по городу, то там творилось вообще черти что! Не КПП, а проходной двор. И даже два грандиозных скандала, когда ночью были вскрыты автомобили, принадлежащих приезжим офицерам, поставленные на территории части, прямо возле КПП, ничего не изменили.

Причина была банальна — и рядовые, заступившие в наряд, да и сами офицеры, включая местных — тупо боялись тех гражданских, которые приходили в ним в «гости». Однажды, в артдивизионе из-за чего-то наряд решил воспрепятствовать проходу местных гопников в расположение. Разумеется, к ним тут же подоспела помощь, наряд избили. Дежурный по части стрелял в воздух, гопники неторопливо уехали на машине. А потом этого дежурного подловили в городе, и отделали так, что он, отлежавшись в госпитале, предпринял все возможные меры для того, чтобы вообще навсегда свалить из этого города. По крайней мере, свою семью он мгновенно эвакуировал.

Обращение в милицию было, но закончилось ничем. Никого не нашли, а точнее, никого, видимо, и не искали.

Все новобранцы знакомились с устоявшимся порядком вещей; разумеется, менять в нем ничего не собирались, а просто запоминали, как себя вести в такой ситуации, чтобы спокойно служить, и не получать лишний раз по морде. Попробуй не пусти какого местного жителя в часть, если он, скажем, идет в гости к местному же контрактнику или папоротнику. Потом получишь в табло и от гостя, и от контрактника, и от папоротника. Если только сразу не получишь.

Ситуация изменилась, когда в город влились выведенные из Чечни части. Местное население они воспринимали так же враждебно, как и чеченцев. Никакого страха перед ними не испытывали — только злобу. Но местная гопота слабо разбиралась в этих переменах, и попробовала вести себя как обычно.

В тот крайне неприятный для Карабасова осенний день, а точнее, уже темный вечер, к КПП артдивизиона подрулила тонированная «девятка». Оттуда вылезли двое, и попытались для каких-то своих целей пройти через КПП. Причем шли они свободно, не обращая на наряд никакого внимания.

— Куда? Назад! Кто такие? — остановил их рядовой.

— Ты чего, черт, оборзел?!

От такой наглости местные сначала слегка опешили, а потом один из них — крепкий, под два метра ростом — ударил рядового кулаком в челюсть с такой силой, что сломал ему ее. В это время нарядам на КПП выдавали автоматы. Приехавшие, может быть, и знали об этом, но им и в голову не могло прийти, что кто-то в здравом уме и твердой памяти решится их применить. Они не учли, что ни здравого ума, ни твердой в памяти в данной случае у совершенно трезвых солдат и в помине не было — остались там, в Чечне…

Второй боец из наряда, сержант, видя такое дело, передернул затвор, и ни секунды не размышляя, дал очередь, которая обоих непрошенных гостей срубила в доли секунды. Потом сержант вышел за дверь, и расстрелял «девятку», из которой на помощь товарищам уже пытались вылезти остальные пассажиры.