Юрий Гирченко - Рассказы

— Юрий Григорьевич, вчера ты все пустые пластиковые бутылки в сейф положил. Сейф при мне на ключ запер, а кабинет свой закрыл и опечатал. И сегодня мы вместе в кабинет входили, а бутылки уже опять коньяком наполнены. Ты как факир!

— Кто как умеет, Витя! — весело проговорил НИС дивизии, и добавил: — Кстати, как коньячок?

— Весьма приличный.

— Ну, тогда вечером повторим.

— Вопросов нет!

Мы приступили к работе. Проверяли книги учёта воинских частей, акты на списание и наличие имущества…

Вечером мы опять и с тем же успехом ужинали в кабинете Григорьева… Утром «восстанавливали силы» и опять работа… И опять ужин… И так несколько дней.

Работали мы быстро и согласованно, и в конечном итоге проверили во всех прибывших в дивизию частях всё инженерное имущество. Выходило следующее. Всё числящееся имущество было в наличии, а на то что недоставало — были акты списания. Оставался, неясен только один вопрос, возможно из того, что было списано, что-то было украдено должностными лицами и продано. Но заниматься этим, мы не имеем полномочий. Это работа для особистов.

При проверке актов списания меня больше всего удивили акты 366-го мотострелкового полка. В этих актах на списание было включено практически всё инженерное имущество части. Да, я знал, что полк этот дислоцировался раньше в Степанакерте. Я знал также, что полк был блокирован боевиками в горах Карабаха, и что вывести его удалось только при помощи десантников из 104-й ВДД. Но я никак не мог понять, каким образом было списано всё инженерное имущество полка, в том числе и несколько приспособлений для подводного плавания, акваланги и прочее водолазное снаряжение.

На мои вопросы Юрий Григорьевич отвечал:

— Да, я и сам, Витя, толком не пойму. Хотя, знаешь, из трёхсот пятидесяти имеющихся в наличии человек выведены были только сто восемьдесят, а остальные остались служить в Карабахе в Освободительной Армии Арцаха. Говорят, платят им там хорошо. Но я это только слышал, а точно не знаю. Ну, а с другой стороны, знаешь, что там было ещё пару месяцев назад?

— Слышал. Стреляли по ним. Трудно им там было.

— Не совсем так, Витя.

Я удивлённо посмотрел на Григорьева, а он продолжал:

— Нет, конечно, им было нелегко сначала. И караулы обстреливали, и прочее… Но потом некоторые засранцы: офицеры, прапорщики и солдаты, стали по ночам выезжать за пределы полка, и азербайджанские сёла обстреливать.

— Во, блин! А зачем им это?

— Деньги, Витя, деньги. Им армяне деньги платили.

— Неплохо, — уже без особого энтузиазма сказал я, поняв, что тут, в повсеместно творящемся бардаке, всего можно ожидать

— Знаешь, что они делали? — спросил подполковник и, не дождавшись моего ответа, добавил: — Они на танках и БМП номера закрашивали.

— Совсем? А как же танк без бортового номера в части? Его, ведь, сразу заметно.

— Вот смотри, на танке нет номера, и он смело выезжает ночью по селу пострелять. А когда возвращается в часть, на него наносят номер, но наносят номер не краской, а мелом. Ночью номер смывают водой, и опять «в бой». Улавливаешь?

— Лихо!

— А по поводу списания имущества думаю так: оно разграблено, частично утеряно. Но этим пусть компетентные органы занимаются.

— Согласен!

Так разговаривая, мы дошли до открытой площадки с техникой, на которой стояло несколько танков и с десяток БМП.

— Вот всё, что осталось от 366-го полка, — сказал Григорьев, показывая на технику рукой.

— Не густо.

— Вот в этом всё и дело…

На следующий день мы с капитаном отправились на автовокзал для того, чтобы уехать маршрутным автобусом назад в Тбилиси. Особых проблем с билетами не было. Мы их взяли. И ожидая автобуса, разговорились с одним стариком азербайджанцем. Весь разговор я не помню. Запомнилась только одна фраза:

— Мы учили своих детей, чтобы они в армии старались устроиться каптёрами или поварами в столовой, а армяне сыновьям внушали, чтоб они младшими командирами становились. И теперь пришла война, а у нас на танках ездить некому!

Апрель 2002 г.

Лейтенант сидел на стуле в одной из комнат сельсовета, и слушал радиоприёмник стоящий на столе. На столе рядом с радио лежал его автомат с пристёгнутым магазином. Из мебели в этой комнате, помимо стола и двух стульев, было пять кроватей. На двух из них спали бойцы. За окнами ночь…