Николай Родичев - Не отверну лица

На поиск отправился и Галинский. Бормоча для отвода глаз модную американскую песенку, он протиснулся через запасный ход. Людей и здесь, с тыльной стороны, было не меньше. Но ему повезло. Все смотрели куда-то вверх, на фасад здания. Там в спешном порядке заканчивался монтаж широкоэкранного телевизора, который тут же настраивали.

Безбилетные поклонники занимали ближние подступы к экрану. Ребятишки рассаживались на капоты автомашин, народ повзрослее расстилал газеты на тротуарах. Некоторые сидели на рюкзаках и даже на раздвижных стульях.

Галинский довольно скоро обошел вокруг здания. Ему удалось протиснуться внутрь плотного скопления зрителей в одном месте и вызволить из дружеского плена двух ребят. Но — увы! — среди них не оказалось Вербова.

Резко прозвучал сигнал, призывающий занять свои места.

Раздумывая о Вербове, Галинский прислонился к высокому газону. Глаза его напряженно блуждали по невообразимой людской и машинной толчее. Его занимал то один, то другой объект. Но вот прозвучал звонок. Пора было возвращаться.

И вдруг Галинский поймал себя на мысли, что уже несколько секунд глядит в лицо седеющему, чуть сгорбленному, но еще достаточно крепкому человеку. Мужчина этот был худ, поджар, с мускулистым обветренным лицом. Американец без особого интереса следил за настройкой телевизора.

На улице было еще достаточно света, чтобы разглядеть на человеке аккуратно выглаженный костюм в большую серую клетку, галстук бабочкой, черные узконосые туфли, начищенные до блеска.

Мужчина опирался на тонкую металлическую трость.

Два мальчика, с которыми владелец трости изредка переговаривался, взгромоздились на ближний темно-синий «кадиллак». Они были в пестрых дорожных курточках с капюшонами.

Девочка-негритянка, стоявшая рядом с мужчиной, длинная, почти вровень с ним ростом, с развитой не по годам фигурой, перехватила неосторожный взгляд Галинского. С подозрительной веселостью, почти не мигая, она уставилась на артиста огромными темными с голубоватыми белками глазами и тихонько теребила седого мужчину за рукав.

— Держи себя спокойнее, Энн, — с вежливой настойчивостью проговорил, чуть наклонившись к девочке, мужчина. — Ведь ты самая старшая среди «коробейников»...

Когда негритянка снова поглядела в сторону Галинского, артист, будто загипнотизированный ее большими черными, с голубоватыми белками глазами, подошел к путешественникам.

— Прошу извинить, — с нарочитой медлительностью, чтобы не выдать свое произношение, проговорил он. — Мне показалось, что я слышу южную речь.

— О, да! Мы — луизианцы, — поспешно отозвался американец. Глаза печальные, глубокие со смутной тревогой и недоверием изучали подошедшего несколько секунд. Затем учитель коротко взглянул через плечо на ребят и, не найдя в их поведении ничего предосудительного, с отчетливой холодностью спросил:

— Чем могу служить?

Он принял артиста за переодетого полицейского.

— Видите ли, — снова запнулся танцор не столько из-за нехватки слов, сколько из-за недостатка уверенности. — Видите ли... Руководитель ансамбля хотел с вами встретиться... Надеюсь, это не отняло бы много времени.

Мортон Лейк с недоверием посмотрел ему в глаза, вопросительно и долго, прежде чем ответить. В черных, чуть поблекших зрачках его откуда-то из глубины выдвинулся, вспыхнул и тут же погас огонек.

— Вы, очевидно, имели в виду какого-то другого Лейка. Наша фамилия довольно распространена в Америке. Но если вам попалась на глаза открытка нашего Артура, — он снова покосился в сторону ребят, — просим извинить. Не придавайте этому особого значения.

Лейк как бы выручал Галинского — этот добрый проницательный человек, понявший, в какую нелепую историю попал молодой артист, навязавшись со своей непродуманной идеей. Но Галинский решил не отступать.

— Речь идет именно о вас, мистер Лейк...

Лейк приподнял голову, поглядел на мелькающий экран телевизора и вдруг согласился:

— Хорошо, если это в самом деле так, то я с ребятами приду завтра к гостинице, сославшись на наш разговор... Но, право, мне кажется, все это лишь недоразумение.

— Вы нужны нам сейчас, — отметая всякие сомнения, заключил танцор, позабыв об акценте. — Пожалуйста, идите за мной... Запомните: вы — делегация от школы. Ясно?

Едва ли кто-нибудь из участников ансамбля похвалил бы эту затею: провести целую группу людей в осажденный публикой зал. Но бывают в жизни моменты, когда и подумать как следует не остается времени.