Олег Селянкин - Есть так держать!

Витю радостно встречают, но не успеет он вытереть пот с лица, как снова крик:

— Юнга! Доложи капитан-лейтенанту Курбатову, что у нас готово!

И, шлепая ботинками по многочисленным лужам, бежит Витя разыскивать Курбатова, который сейчас не просто Василий Николаевич, а капитан-лейтенант, командир отряда катеров-тральщиков.

Дружба у Вити с Василием Николаевичем настоящая. Прилетев вместе с Курбатовым на Волгу, Витя убедился, что отца нет здесь, и загрустил. Конечно, все к нему относились хорошо, но порой мальчику так хотелось видеть отца, что участливое отношение окружающих становилось в тягость. В один из таких моментов Курбатов и завоевал доверие и расположение Вити.

— Что пригорюнился, Витя? — спросил тогда Курбатов, подсаживаясь к готовому расплакаться мальчику.

— Так…

— «Так» и насморка не бывает… Об отце соскучился?

— Ага…

За окном поскрипывал ледок под каблуками матросов, возвращавшихся из столовой, а в доме было тихо и темно. Только сверчок трещал где-то.

— Знаешь, Витюша, что мы с тобой сделаем? Письма напишем! Ты — отцу, а я — в наркомат! — горячо сказал Василий Николаевич. — Глядишь, отец после выздоровления к нам и приедет! Согласен?

Витя, конечно, согласился.

Еще до этого разговора Курбатов много усилий потратил, выясняя адрес госпиталя, в котором находился на излечении механик Орехов, но теперь начал все снова.

Вскоре после этого разговора Витя стал обращаться к Василию Николаевичу за советами и с вопросами, просьбами. Например, однажды он спросил:

— Василий Николаевич, а когда мне винтовку дадут?

— Винтовку? А зачем она тебе?

— Так… У всех матросов есть оружие, а у меня нет ничего.

— Ты еще не матрос, а юнга.

— Ну и что? Значит, вы мне не доверяете? Не доверяете? Да?

— Не в этом дело…

— Не доверяете? Да? — От обиды у Вити даже слезы на глазах показались.

Василий Николаевич нисколько не рассердился; долго он объяснял Вите, что, прежде чем получить оружие, нужно изучить его, стать настоящим воином.

— А ты сейчас нисколечко не похож на солдата. Форма на тебе есть, а сам ты как был простым мальчиком, так им и остался, — сказал Василий Николаевич. — Разве настоящий матрос так разговаривает с командиром?.. «Не доверяете», — передразнил он Витю. — Нет, ты еще не воин. Вчера ты вступил в пререкания со старшим, опоздал на обед, сегодня меня перебиваешь… Я уже не говорю про то, что ты меня все время зовешь Василием Николаевичем. А как по уставу полагается? Знаешь? А почему не выполняешь?.. Помни, Виктор, что в военном деле нет мелочей. Если ты действительно хочешь стать моряком, то серьезно подтянись по дисциплине. Не справишься — не видать тебе флота как своих ушей!

Этот разговор врезался Вите в память.

Прошло еще немного времени, и он хорошо понял, как был прав Василий Николаевич. И Витя стал следовать его советам. Вот и сейчас он с радостью бежал к Курбатову, который стоял на бугорке около мастерских и разговаривал с рабочими.

— Разрешите обратиться, товарищ капитан-лейтенант? — спрашивает Витя, приложив руку к бескозырке.

— Обращайтесь, — отвечает Курбатов и тоже козыряет.

— У Юсупова все готово!

Теперь скорее обратно! Не прозевать бы заливку подшипников!

На «сто двадцатом» расплавился подшипник, и, чтобы его залить, хотели ехать в город, чуть не за сто километров. А Юсупов сказал, что и сам справится. С помощью простой сковородки сделает заливку. Ну, как не посмотреть на такую работу?

Молодец этот Юсупов! Он, по словам Курбатова, свое задание выполнил на отлично.

Можно бы теперь Вите и передохнуть, но на соседнем катере ставят пулемет, и не простой, а крупнокалиберный! Нужно там помочь? И Витя помогает: тащит веревку, подает ломик или просто стоит рядом, готовый в любую минуту оказать услугу.

Все ждали ледохода со дня на день, и все-таки он начался неожиданно. Витя завтракал, когда мимо окон пробежал мальчишка в кепке со сломанным козырьком и, остановившись на мгновение, крикнул:

— Тронулся! Тронулся! Лед тронулся!

И опустела столовая. Даже Курбатов отодвинул в сторону недопитый стакан чая, взял фуражку и вышел на берег.

Огромные ледяные поля плыли по реке, переваливая по стрежню от одного берега к другому. Вот одна льдина зацепилась за выступ берега, уперлась в него, остановилась, как бы пытаясь сдержать напор, но не устояла, полезла с шипением и скрежетом на камни, вздыбилась, сломалась и упала в воду, исчезла под другой льдиной, занявшей ее место.