Олег Селянкин - Есть так держать!

Ветви низких кустарников хватают за ноги. Грозно сверкают глаза лисиц, предостерегающе ухает филин.

Страшно, очень страшно, но ребята все же ползут к землянке. Топор мешает, и Витя привязал его за спиной. Где-то справа и сзади стреляют катера, сбрасывают бомбы самолеты, а ребята притаились в кустах и ждут.

Боя не видно, и поэтому он кажется особенно яростным и упорным. В просветах между ветвями мерцают звезды. Но вот между ними, шипя, как змея, проползла ракета.

— Выпустил! Прозевали! — прошептал Витя.

А сзади грохотал бой. Он становился все ожесточеннее. Раздался вой новых бомб. Удар — и небо стало багровым, померкли звезды. Клубы густого черного дыма тучей повисли над рекой. Ракетчик навел самолет на цель, и бомба попала в нефтеналивную баржу.

Витя представил себе эту огромную баржу с домиком. Она одна заменяла несколько эшелонов, а теперь пылающим костром обжигает берег; горят склонившиеся над водой деревья, едкий дым окутывает снующие по реке катера…

А где-то далеко, может быть на переднем крае или на тыловом заводе, работающем для фронта, тысячи людей с нетерпением ждут баржу с горючим.

Хрустнула ветка. Кто-то торопливо, но осторожно шел по направлению к ребятам.

Кусты зашелестели над головой, и чужой сапог наступил Вите на ногу. Не столько от боли, сколько от неожиданности, Витя вскрикнул, сел и ткнулся лицом в штанину человека.

Тот сначала испуганно замер на месте, потом злобно выругался, схватил Витю за волосы, пробежал пальцами по его лицу и прошипел:

— Щенок!

И от этого шипения, от того что русское слово прозвучало с чужим акцентом, в душе Вити поднялось какое-то новое, неведомое чувство. Как живые, встали перед глазами мать и отец, потом они исчезли. Осталось только желание держать за ногу этого человека, который рвет его волосы, держать и не пускать, кусать его, царапать.

Витя закричал. Это был не крик о помощи. Кричал он потому, что чувствовал свое бессилие перед врагом, кричал потому, что ненавидел его и боялся выпустить.

Потной, липкой ладонью человек зажал Вите рот и сильно ударил его кулаком по голове. Голова мотнулась, перед глазами замелькали разноцветные искорки, но Витя не разжал рук, а еще плотнее прильнул к пахнущей рыбой штанине, стараясь уберечь лицо от нового удара.

Внезапно ракетчик вскрикнул, ударил кого-то другого, метнулся к кустам, но упал. Витя почувствовал, что рядом с ним повисли на незнакомце товарищи, такие же упрямые и злые, как он сам.

Ракетчик быстро поднялся, несколькими сильными ударами расшвырял ребят, но в это время прозвучал знакомый голос:

— Стой! Руки вверх!

— Николай Петрович! Я здесь! — крикнул Витя, вскочил на ноги, но в тот же момент почувствовал, как что-то тяжелое опустилось на голову. Стало темно и удивительно тихо. Витя разжал руки и упал на землю. Он не слышал выстрелов, не видел, как из кустов выскочили матросы, набросились на ракетчика и повалили его.

Очнулся Витя уже на кровати.

Бревенчатые стены домика кажутся розовыми, дрожащими от отблесков горящей нефти. Даже здесь слышен вой огня. У стола сидят Курбатов, Данилыч, Коля и Ваня с завязанной головой. Ваня всхлипывает и рукавом рубахи размазывает кровь, идущую из носа. Немного в сторонке стоят матросы. Они хмуро смотрят на человека, сидящего у печки. Его Витя видит впервые. Кто он? Зачем здесь? Ах, это тот, из-за которого горит баржа и так болит голова. Вите хочется получше рассмотреть его, и он повернулся, но тут же застонал от боли. Курбатов быстро подошел к кровати, зачем-то взял Витю за руку повыше кисти и спросил, взглянув ему в глаза:

— Лучше, Витя?

Глаза у Василия Николаевича ласковые и грустные. Витя кивнул, открыл было рот, чтобы рассказать о случившемся, но Василий Николаевич остановил его:

— Все знаю. Спи, а утром поговорим.

И Вите вдруг очень захотелось спать, глаза сами собой закрылись, и исчезли комната, ракетчик, матросы, Ваня и Коля…

Курбатов постоял немного над мальчиком и вернулся к столу. Много событий произошло за одну ночь: баржа с нефтью, ракетчик, ребята, Петрович.

…После той ночи, когда над рекой впервые взвилась ракета, Николай Петрович вместе с матросами осмотрел берег. Они долго искали следы шпиона, в конце концов выследили его, устроили засаду, но тут в ход операции вмешались ребята. Они чуть-чуть все не сорвали: встревоженный их появлением, ракетчик наверняка ушел бы с насиженного места, и его пришлось бы искать снова.