Яков Ершов - Витя Коробков - пионер, партизан

Нет ничего приятнее осенней ночи в горах. Теплый, наполненный пряными ароматами вянущей листвы воздух лениво струится, дышит в лицо, ласково обнимает. С таинственным шорохом осыпаются листья с деревьев. Вдруг неслышно метнется летучая мышь. Или внезапно встрепенется куст, зашуршит увядающая трава, звеня, полетят по склону камешки и что-то замелькает по косогору. Заяц!.. Потом пролетит ночная путешественница — сова. Обдаст ветерком из-под широких крыл. И опять все смолкнет, замрет. Но вот выплыла на темное небо луна; залила все своим колдовским серебряным светом. Яркими красками расцветились горы. Заискрилась, засверкала тропинка, заиграли лунные отсветы на камнях. Легкие тени легли от деревьев на покрытую опавшей листвой землю. В лесу — как в сказочном царстве. Иди без устали вперед и вперед, взбирайся на кручи. На душе свободно и легко. Во всем теле ощущение силы, молодости и счастья.

Счастье… Витя очень ясно представляет его себе. Это — то, что будет, когда Красная Армия выгонит врага. Они соберутся все вместе — и Славка, и Вася, и Володя, и Шурик с Юрой Алехиным — и обойдут все места, по которым, крадучись, пробирались во время войны. Потом они вместе пойдут в школу. Как хорошо учиться, узнавать новое, что вчера еще было неизвестным, непонятным, а сегодня уже кажется таким простым, ясным и легким. Это оттого, что знаешь… Они будут учиться, и, конечно, он будет рисовать и прежде всего нарисует, как Они шли темной осенней ночью в лесу. Потом мысли его переносятся к партизанам. Он начинает думать о том, что расскажет в отряде о себе и о всех ребятах. Он расскажет, как они распространяли листовки. Правда, ему тогда попало от Нины Михайловны за змея. Она считала, что лучше и безопаснее было все листовки разнести по почтовым ящикам, раздать знакомым. Но Витя в душе не был с этим согласен: со змеем у них тогда получилось здорово. И никого не поймали.

— Ну вот и пришли, — облегченно вздохнула тетя Маруся.

— Как пришли? — удивляется Витя — А где же лагерь?

Они стоят на вершине горы, поросшей низкорослым дубняком. Восток сереет, предвещая скорое наступление утра. Тетя Маруся объясняет, что дальше они не пойдут, тут будут ждать связных.

Утомленные, садятся на влажную от росы траву. Огня разводить нельзя. Тетя Маруся достает из вещевого мешка кукурузные лепешки, и они жуют их всухомятку. Потом Витя дремлет, прикорнув на куче вялой листвы. Когда он просыпается, солнце уже заливает вершины гор, в лощинах медленно тает осевший за ночь туман.

Хочется пить. Где-то внизу соблазнительно журчит ручей. Витя берет кружку и осторожно спускается на дно оврага. Вода прозрачна и холодна. Витя напился, набрал полную кружку для тети Маруси и стал уже подниматься вверх, когда заметил на влажной земле у ручья следы. Он наклонился, разглядывая; следы были большие, видимо, от грубых кожаных сапог.

— Эй, следопыт! — раздался, вдруг громкий, насмешливый голос. — Дай-ка напиться!

Витя, вздрогнул и выпустил из рук кружку. Она со звоном покатилась в ручей.

— Ой, ой, ой! Потонет! — и парень в солдатской гимнастерке и черной кепке пробежал мимо Вити к ручью… Поднял кружку, зачерпнул воды и с удовольствием напился. — Савелий Петрович! — крикнул он. — Иди хлебни — вку-у-сная.

Тут только Витя заметил второго человека, стоявшего наверху оврага. У него была седая борода, на темном, обветренном лице ярко выделялись очень светлые глаза. Через плечо перекинут автомат, у пояса — две гранаты. «Савелий Петрович, — вглядываясь в партизан, напрягал Витя память. — Кто же такой — Савелий Петрович?..» Да ведь это Гвоздев, вдруг узнал он, Савелий Петрович Гвоздев, старый партизан и красногвардеец, который рассказывал ему про гражданскую войну, про битву на Ишуньских позициях и про героев.

— Савелий Петрович! — крикнул Витя. — Вы меня разве не узнаете? Я Витя Коробков, помните, приходил к вам про революцию расспрашивать? Мы тогда в школе альбом готовили.

Оказалось, что Савелий Петрович и его молодой товарищ в черной кепке — связные из партизанского отряда. Они уже успели переговорить с Марусей Залепенко и пошли разыскивать Витю.

— Что ж, не будем задерживаться, — сказал Caвелий Петрович. — Для нас каждая минута дорога.

Впереди пошел с автоматом на груди парень в гимнастерке. Старый партизан был замыкающим. Они спустились в лощину и там в орешнике столкнулись с Митей Стояновым. Он уже шел на связь в соседний партизанский отряд.

К вечеру Витя с тетей Марусей были на месте. Витя с волнением и любопытством оглядывал партизанский лагерь. Отряд расположился на вершине горы: отсюда далеко просматривались окрестности. В лагере кое-где еще тлели костры. Но их уже тушили и прикрывали опавшими листьями — готовились переменить место стоянки.