Юрий Корольков - ДОГОВОР ТРЕХ ДЕРЖАВ

Когда японцы покинули Белый дом, Рузвельт спросил государственного секретаря:

– Что будем делать?

Карделл Хелл тяжело поднялся с кресла, прошелся по кабинету, разминая затекшие больные ноги.

– Япония, несомненно, решила идти ва-банк... Неясно только одно: где она собирается нанести удар – на Филиппинах, в голландской Индии, в Сингапуре... Японцы только оттягивают время, чтобы выбрать момент для броска. Совершенно очевидно, что Япония идет к войне...

– Надеюсь, им не удастся нас провести, – сказал Рузвельт. – Они сами лезут в расставленную западню.

Хелл ответил японской пословицей:

– Если раздразнить тигра, он от бешенства теряет рассудок.

– Если бы это так было... Но мы не можем начинать первыми. Моральный перевес должен быть на нашей стороне, – возразил Рузвельт.

Когда в Вашингтоне узнали, что к власти в Японии пришел Тодзио, Рузвельт отменил заседание правительства и два часа в узком кругу обсуждал проблемы, возникшие в связи с отставкой принца Коноэ. На совещание президент пригласил всего нескольких человек. Был, прежде всего, негласный советник Рузвельта Гарри Гопкинс. Он не занимал никаких постов, и в то же время без его участия не проходило ни одного мало-мальски важного совещания. Были начальники штабов генерал Маршалл и адмирал Старк, военный министр Нокс и министр военно-морского флота Стимсон. Ну и, конечно, правая рука президента – государственный секретарь Хелл.

Все пришли к выводу, что новое японское правительство, вероятнее всего, будет проводить крайне националистическую, антиамериканскую политику. Япония прежде всего, вероятно, нападет на Россию, но не исключено, что удары ее обрушатся на Великобританию и Соединенные Штаты. Тогда Рузвельт высказал такую мысль:

– Мы стоим, господа, перед деликатной проблемой – вести дипломатические дела так, чтобы Япония оказалась неправой, чтобы она первая совершила дурное – сделала бы первый открытый шаг.

С президентом согласились – пусть начинают японцы, и тогда Соединенные Штаты обрушат всю мощь своего оружия на островную империю. В этом случае моральное превосходство останется на стороне Штатов, конгресс, несомненно, поддержит объявление войны. Иначе будет трудно добиться в конгрессе согласия на войну.

Общественное мнение будет на стороне правительства. Лишь бы раньше времени не раскрылись замыслы, родившиеся на совещании в Белом доме. Это тоже было «оранжевой тайной», такой же глубокой, как тайна атомной бомбы. Секретную переписку о новом оружии вели только на бумаге оранжевого цвета, чтобы эти документы сразу можно было отличить в кипах бумаг, представляемых на рассмотрение президенту.

Теперь, в разговоре с государственным секретарем Рузвельт снова вернулся к волновавшей его теме.

– Историки подсчитали, – сказал президент, – что за два минувших века на земле было около ста двадцати войн и только в десяти случаях им предшествовало официальное объявление войны. Японцы не станут нарушать вероломных традиций. Они могут напасть в любой день, атаковать без предупреждения. Что делать? Проблема сводится к тому, как нам сманеврировать, чтобы заставить Японию сделать первый выстрел и в то же время не допустить большой опасности для нас самих... Это трудная задача.

– Будем дразнить тигра, – сказал Карделл Хелл. – Сегодня я получил новый радиоперехват.

Государственный секретарь показал президенту японскую шифрограмму, доставленную ему из криптографического управления генерального штаба. Из Токио предупреждали своих послов за границей:

«В случае чрезвычайных обстоятельств, – говорилось в секретной телеграфной инструкции, – а именно в случае разрыва наших дипломатических отношений или нарушения международной системы связи, будут даны следующие кодированные предостережения, включенные в ежедневные радиобюллетени о состоянии погоды, передаваемые из Токио.

1. В случае опасности в японо-американских отношениях: «восточный ветер, дождь».

2. При нарушении японо-советских отношений: «северный ветер, облачно».

3. На случай разрыва японо-английских отношений: «западный ветер, ясно».

– Это не что иное, как сигнал о начале военных действий, – заключил Хелл.

Полгода назад американские криптографы после долгой и кропотливой работы разгадали наконец шифр японских радиограмм. Криптографы сумели расшифровать более семисот японских секретных радиограмм. Государственный департамент и военные власти Соединенных Штатов были теперь постоянно в курсе секретных радиопереговоров японских дипломатов с Токио.