Борис Громов - Ограниченный контингент

Примерно через три часа я находился в приемной генерала армии Варенникова. Мне сразу предложили пройти к нему в кабинет.

Варенников начал без предисловий:

— Товарищ Громов, вы служили в Афганистане. Покажите, пожалуйста, по карте, где именно вы были и какие районы знаете.

Я доложил, что знаю Кабул, его северные, западные, южные и восточные окрестности, дорогу Кабул — Саланг и далее в сторону границы. Практически весь запад и еще несколько районов.

Как я понял, Варенников остался удовлетворен. После этого он перешел к главному. Варенников сказал мне, что, согласно решению Генерального штаба, вводится новая должность: генерал для особых поручений — начальник группы представителей начальника Генштаба в Афганистане.

Такой опыт в вооруженных силах уже был — во время Великой Отечественной войны в действующей армии, начиная от общевойсковых, танковых соединений и выше, работал целый институт офицеров Генерального штаба. Как правило, это были опытные военачальники, которые наделялись широкими полномочиями. Они принимали непосредственное участие в планировании и проведении войсковых операций, а также контролировали выполнение директив Ставки Верховного Главнокомандующего и приказов Генерального штаба. Фронтовым опытом решили воспользоваться в середине восьмидесятых годов, направив в Афганистан представителя Генштаба при 40-й армии и при вооруженных силах ДРА.

Варенников предложил мне немного подождать, после чего мы вместе с ним пошли к начальнику Генерального штаба маршалу С. Ф. Ахромееву. Сергей Федорович долгое время был начальником штаба Оперативной группы Министерства обороны в Афганистане, которую тогда возглавлял генерал армии Сергей Леонидович Соколов, будущий маршал и министр. Ахромеев уже достаточно хорошо знал меня по службе в Ограниченном контингенте, поэтому наш разговор длился всего несколько минут.

Ахромеев сказал, что они долго подбирали необходимую кандидатуру на новую должность генерала для особых поручений и остановились на мне. Мои навыки, знание страны, 40-й армии и афганских вооруженных сил полностью удовлетворяют требованиям Генштаба. Сергей Федорович Ахромеев всегда был очень деликатным человеком, вот и тогда, скорее из вежливости, он поинтересовался: как я отнесусь к тому, что на новую должность назначат меня? Что я мог сказать, если этот вопрос был уже практически решен?

— Вот и хорошо, — прозвучало в ответ.

На следующий день я улетел в Ивано-Франковск, забрал необходимые вещи и вернулся обратно в Москву. В мою группу входило еще три офицера, которых откомандировали в Афганистан Главное управление боевой подготовки, Главное оперативное и Главное разведывательное управления Генерального штаба. Подготовка к поездке заняла у нас меньше месяца. За это время мы тщательно изучили все приказы министра обороны, связанные с деятельностью наших войск в Афганистане, всевозможные решения и постановления, в том числе и постоянной Комиссии Политбюро ЦК, а также подробно ознакомились с обстановкой, сложившейся в Афганистане к весне 1985 года. 10 марта я доложил начальнику Генерального штаба, что группа готова. Через несколько дней мы вылетели в Ташкент. Там нас уже ждал самолет ВВС Туркестанского военного округа. На нем мы в тот же день добрались до Кабула, где нас встретил начальник штаба 40-й армии генерал-майор Анатолий Ипатович Сергеев.

Служба в Афганистане во время второй командировки имела несколько особенностей. Как генерал для особых поручений, я фактически имел неограниченный доступ к советским войскам и к афганским вооруженным силам. Одна из задач, поставленных перед нашей группой начальником Генерального штаба, заключалась в координации деятельности советских и афганских войск при проведении совместных операций. Когда мы прилетели в Афганистан, мне не пришлось долго «входить» в обстановку. Несколько сложнее было прибывшим вместе со мной офицерам — полковнику Юрию Алексеевичу Котову, полковнику Геннадию Борисовичу Громову, моему однофамильцу, и полковнику Валерию Петровичу Петриченко. Из них только один до этого служил в Афганистане, остальные попали в 40-ю армию впервые. Несмотря на это, они довольно быстро освоились.

Заслушивание должностных лиц штаба армии прошло очень быстро и заняло буквально несколько дней. Афганистан и сложившуюся здесь обстановку я знал достаточно хорошо. Непосредственно в 40-й армии ничего нового для меня не было. Значительно труднее было сразу определиться в том, как построить работу с афганскими военными — выезжать ли к ним в части самому или получать всю необходимую информацию от главного военного советника. В этом состояла, как я тогда считал, основная проблема для меня.