Борис Громов: Ограниченный контингент

Следующий день начался с того, что я проспал. Хотя за все время службы в Афганистане просыпался в одно и то же время — ровно в половине шестого. На меня сразу навалилось немое спокойствие мирной жизни. Схватил было трубку городского телефона — кому звонить? По каким номерам? Короче говоря, мы с сыном быстренько умылись, собрали вещи — чемодан, спортивную сумку и две коробки, в одной лежала видеокамера, которую я купил незадолго до вывода, в другой подаренная афганцами дыня, а зимой в Киеве это просто роскошь, — и поехали из домика, где мы с ним ночевали, в гостиницу.

Я по-прежнему оставался командующим армией. Теперь, правда, уже выведенной из Афганистана. У нас было заведено: каждый день, независимо от происходящих событий, мы оценивали боевую обстановку и уточняли задачи подразделениям. Так и пошло. После завтрака вместе с офицерами управления армии мы уточнили график отправки частей. Кто-то должен был ехать железной дорогой, кто-то уже находился в пути, одни грузились, другие только готовились…

Пришлось активно отбиваться от репортеров. В день выхода из Афганистана я им, конечно же, ни в чем не мог отказать. Теперь же нужно было более детально заниматься армией. После короткого совещания я вышел из военной гостиницы и увидел журналистов возле КПП. Они меня тоже заметили. Мне не хотелось отвлекаться от дел и повторять то, что уже было сказано на пресс-конференции в Кабуле и вчера на мосту. Я попросил одного из офицеров передать журналистам, что до прилета в Киев мне не хотелось бы устраивать какие-то встречи.

18 февраля я, уже как командующий войсками Киевского военного округа, после небольшой остановки в Ташкенте, улетел к новому месту службы. Тогда я еще не мог предположить, что жизнь в своей родной стране, которая нам снилась короткими и тревожными ночами, будет ничуть не легче, чем в Афганистане, на войне…