Рохус Миш - Я был телохранителем Гитлера.1940-1945

Меня высадили перед входом в канцелярию. Было около полудня. На улице полно солдат. Когда я вошел внутрь, меня в буквальном смысле слова захватила царившая вокруг сутолока. Персонал, охранники, полицейские — все носились кто куда, по этажам, по парку [107] В 12.42 в зале заседаний в ставке «Волчье логово» взорвалась подложенная полковником Клаусом Шенком фон Штауф-фенбергом бомба. Гитлер отделался легкой контузией и царапинами. Сообщение о покушении было передано в Берлин всего через несколько минут после взрыва. . В комнатах фюрера толпились люди из бегляйткоммандо. Также там были солдаты Отто Эрнста Ремера, «батальон охраны». Насколько я смог понять, они готовились бежать как можно скорее к дому Геббельса, который находился здесь же, совсем рядом, недалеко от Бранденбургских ворот. Кто-то из них сказал, что нужна помощь на коммутаторе. Там уже работали люди. Я проверил, все линии работали отлично. Они вкратце рассказали мне, что сами знали о покушении. Гитлер был жив, и только что они устанавливали соединение между Геббельсом и «Волчьим логовом» [108] В шесть часов вечера Ремер, который находился тогда в кабинете Геббельса, получил личный приказ Гитлера доставить сообщников в Берлин. Нескольких замешанных в этом деле офицеров, в том числе Штауффенберга, в ту же ночь расстреляли. . Полчаса спустя из канцелярии ушли последние люди Ремера. В восемь я сел в почтовый поезд, ежедневно курсировавший между Берлином и «Волчьим логовом».

В ставку я приехал примерно в семь утра. Оказавшись за заградительной проволокой, удивился, насколько там было спокойно. Как будто ничего и не случилось. Ребята пересказали, что произошло накануне: бомба в дорожной сумке, взрыв, убитые и раненые и визит Муссолини, который состоялся днем, несмотря ни на что и по намеченному графику [109] Из двадцати четырех человек, находившихся тогда в зале заседаний, четверо погибли в результате взрыва. . Не прошло и четырех часов с момента взрыва, как все уже вернулось на круги своя. Телефонные звонки поступали беспрепятственно, дневное совещание было объявлено в обычном порядке. Повседневная жизнь в ставке вернулась в свое русло. А что касается расследования, осмотра и мер безопасности, то этим занимались сотрудники службы безопасности. Не мы.

Чуть позже мне рассказал свою версию случившегося Артур Адам, телохранитель, мой приятель и телефонист вермахта в ставке фюрера. В деревянном здании, где проходило совещание, он тогда был на телефоне. Он сказал, что все сразу заподозрили Штауффенберга. По его словам, положив бомбу под большой деревянный стол, стоящий посреди комнаты, Штауффенберг почти тотчас же покинул собравшихся и спросил у Адама, где машина, которую он заказывал. Машины еще не было. Тогда Штауффенберг вышел из здания и ушел. Точно в этот момент, как утверждал Адам, генерал Рудольф Шмундт, армейский адъютант Гитлера, передвинул сумку Штауффенберга, потому что она ему мешала. Несколькими секундами спустя дверь и окна комнаты выбило взрывом. Адам, как он говорил, сразу закричал: «Это Штауффенберг, точно он! Смотрите, его фуражка так и висит на вешалке!»

После покушения наше подразделение не получило каких-либо особых указаний. Я не осведомлен об усилении мер безопасности по отношению к фюреру, разве что сотрудники РСД обыскивали всех подряд [110] После покушения Гитлер в очередной раз уверовал в свою счастливую звезду, в знак Провидения, как он заявил в своем радиовыступлении 20 июля 1944 г. Несмотря на это, со следующего после покушения дня, по воспоминаниям Кристы Шредер, было запрещено «оставлять портфели в местах, где мог находиться фюрер», «все продукты питания подлежали пробе, а лекарства проходили тщательную проверку в лабораториях СС». . Потом, да и то только в Берлине, при входе на территорию канцелярии установили металлоискатель.

Гитлер получил легкие ранения. Они, безусловно, давали о себе знать, но вида он не показывал. Через некоторое время визиты в ставку возобновились. К Гитлеру приезжал Геббельс, потянулись вереницей многочисленные гауляйтеры и партийные руководители.

Рабочий день становился все длиннее. Обстановка накалялась, чему способствовала угрожающе ухудшавшаяся ситуация на фронтах. Сигналы воздушной тревоги раздавались все чаще и чаще. Каждый раз, когда объявляли тревогу, мы укрывались в построенном лишь прошлой весной бункере. Бункер фюрера был составлен из бетонных блоков, толщина стен достигала нескольких метров. Укрепили даже телефонный узел.