Рохус Миш - Я был телохранителем Гитлера.1940-1945

Через неделю «дядюшку Пауля» освободили. Дома они с женой поблагодарили меня. Я расспросил его о неделе заключения в лагере. Он ответил, что самым мерзким и неприятным для него были рубашки, которые выдавались узникам. Они были как будто из бумаги. Больше он ничего не сказал. Ни слова. Мне, во всяком случае.

Что касается лично меня, то, думаю, меня не подозревали. Во всяком случае, меня никто не беспокоил. Ни разу.

Незадолго до лета 1943 года Гитлер приехал в Бергхоф. Меня не было на том совещании. Тогда несколько человек составили Гитлеру компанию за чашечкой чаю, и в их числе Бальдур фон Ширах, гауляйтер Вены, и его жена Генриетта, дочь фотографа Генриха Гофмана [96] Генриетта фон Ширах рассказала Гитлеру об ужасном обращении с депортированными в Амстердам евреями. Это была тема, которой в присутствии фюрера старались не касаться. На следующий день, 24 июня 1943 г., ей пришлось уехать из Бергхофа. . Я не знаю, о чем они разговаривали, мы между собой потом этот эпизод не обсуждали. В чем я уверен, так это в том, что Бальдур фон Ширах через некоторое время остался с Гитлером наедине на балконе, а Генриетта больше поблизости от фюрера не появлялась.

Бомбардировки становились все более интенсивными [97] С конца июля 1943 г. Королевские Военно-воздушные силы начинают доселе невиданные по размаху бомбардировки немецких городов. . У меня была прямая связь между канцелярией и домом, так что я мог немедленно предупредить жену в случае воздушного налета. Если мне в руки попадала военная сводка, предупреждающая об атаке, то в сравнении с сиренами городского оповещения я выигрывал от пяти до десяти минут. Герда, в свою очередь, предупреждала живущую по соседству семью с четырьмя детьми. Для этого ей достаточно было просто нажать на кнопку, установленную в гостиной Германом Грецем, техником Почтовой службы. Электрический провод, соединяющий две наших квартиры, передавал им сигнал тревоги. И они вместе отправлялись в одно из построенных неподалеку бомбоубежищ.

В ставках в Восточной Пруссии и на Украине до нас очень быстро доходила информация о намерениях британских летчиков. Мы получали радиосообщения, в которых говорилось, является Берлин целью очередного воздушного налета или нет. Сведения эти поступали от сотрудников немецких спецслужб, у которых были свои люди в Великобритании.

В сентябре 1943 года я сопровождал Гитлера в ставку соединения армейских частей на юге Украины, в 250 км к югу от Харькова [98] 8 сентября 1943 г. . Путь мы проделали на самолете. Гитлеру было необходимо встретиться с генералом Эрихом фон Манштейном и обсудить с ним ситуацию, которая на этой части фронта становилась все более критической. Жили мы в казарме советских летчиков. Спали на брошенных на пол матрасах. Для этого времени года было удивительно холодно.

Гитлер хотел провести там пять дней. Однако улетел вечером третьего дня, под угрозой обстрела советской артиллерии, которая стремительно приближалась. Я впервые так близко слышал шум войны. Гитлер вылетел в направлении «Волчьего логова», а нам с товарищем из отряда, Паулем Хольцем, был дан приказ провести еще одну ночь в ставке в Запорожье. Нам вменялось в обязанность проследить за тем, чтобы ни фюрер, ни кто-нибудь из членов его генштаба ничего не забыли в спешке. Тогда Гитлер ступил на советскую землю в последний раз.

Озабоченный состоянием на Восточном фронте, фюрер несколько раз ненадолго приезжал в Берлин. В конце 1943 года, когда по той или иной причине он снова оказался в столице, я сопроводил к нему в канцелярию режиссера Лени Рифеншталь [99] Вызывающая сомнение дата. . Она пришла с твердым намерением встретиться с ним. В тот момент трое ее коллег беспрерывно снимали все закоулки канцелярии. Она пришла в бежевом костюме, без шляпки. Я проводил ее до крыла, где жили адъютанты, в кабинет Шауба. Он сказал ей со своим сильным баварским акцентом: «А, ты снова пришла просить денег?» Она улыбнулась. Потом присела и прождала добрых полчаса, прежде чем уйти, так и не встретившись с фюрером. Он не принял ее. Не знаю почему, но на двести процентов уверен, что он был в канцелярии, у себя в апартаментах, всего в нескольких метрах от комнаты, где мы находились.

Рождество прошло относительно спокойно. Я работал на коммутаторе в канцелярии, а Гитлер, должно быть, был в «Волчьем логове». Однажды вечером, нас было то ли двое, то ли трое, мы сидели без дела. Телефонных звонков почти не было, по данным военных сводок в ближайшие несколько часов воздушных налетов на Берлин не предвиделось. Мы начали дурачиться, играть с телефонными линиями.