Павел Ермаков - Все. что могли

Самолеты снова заходили в атаку, надсадно ревели. Бомбы упали по обе стороны баржи, сильно тряхнули и раскачали ее. От прямого попадания разломился надвое старенький буксир и моментально затонул. Баржу развернуло по течению, затонувший пароход удерживал ее на буксирном тросе, как на якоре.

Над рекой началась кутерьма, в вышине вспыхнул самолет, разваливаясь в воздухе, упал недалеко от баржи. Тут и там от бомбовых взрывов поднимались огромные водяные столбы. Небо пятнали пушистые белые облачка от разрывов зенитных снарядов.

Два штурмовика вновь ринулись на баржу. Моторы ревели, звук их, казалось, не только вонзался в уши огромными холодными иглами, но и пронизывал все тело, леденил кровь.

— Мама! — пронзительно закричала Машенька. — Страшно!

Надя кинулась к дочке. Близко упала бомба, она проломила борт, баржа опасно накренилась. От второго взрыва вспух огромный водяной вал, выметнулся на палубу, сбрасывая все и всех, кто оказался на пути. Надю сбило с ног, швырнуло к низкому борту, ударило головой, и она на какое-то время перестала слышать и соображать.

Когда очнулась, вода, стекая с палубы, бурлила и пенилась. Ослабевшими руками Надя цеплялась за борт, пыталась подняться и никак не могла совладать с собой. Глянула на руки. Димка… где Димка? Ее будто током ударило. Ведь Димка был у нее на руках.

— Дитятко ваш потоп, — кричал боец с замурованной в лубок ногой.

Его и Машеньку волной прибило к деревянному ящику, наглухо закрепленному на палубе. Боец, ухватившись за него, удержал возле себя и девочку.

— Счас я, счас… можа достану мальца.

Боец напрягся, подтянулся руками и перевалился через борт. Остекленевшими глазами Надя глядела, как он нырнул раз, показался на поверхности, хлебнул воздуха и снова исчез под водой. Надя поднялась на колени, опять взглянула на руки, цепенея от ужаса, не могла взять в толк, как выпустила Димку.

Скользя по накренившейся палубе, подбежал Зарецкий.

— Что с вами, ранены? На лбу кровь, — сказал он.

Надя плохо его слышала, словно пробками забило уши.

— Дети, мои дети… — простонала она.

Зарецкий кинулся к ящику, поднял Машеньку. Девочка не шевелилась. Он передал ее Наде и, заметив, как метрах в десяти от баржи беспомощно барахтается в волнах боец, прыгнул за борт, поплыл к нему.

Еще одна бомба взорвалась поблизости. Накатившаяся волна накрыла бойца, и Зарецкого. Когда военврач вынырнул, едва переводя дыхание, бойца уже не было на поверхности. Несколько раз врач нырял, но его относило все дальше. Выбиваясь из последних сил, он повернул назад, добрался до баржи и ухватился за борт.

— Машенька, милая доченька! Да что же это с нами поделалось?

Надя качала безжизненное тело дочки на руках. Как только она приняла Машу от Зарецкого, сразу поняла, что ее не возвратить к жизни. По виску девочки тонкой струйкой стекала кровь.

— Никого, — прохрипел Зарецкий. — Глубина большая и течение.

Наде казалось, перед глазами ее течет не вода, а непрерывно льется, пузырится, бугрится кровь.

Нестройно прогремел залп, вспугнутые им птицы покружились над рощей, покричали и снова расселись по деревьям. Доносившиеся из-за Волги глухие раскаты, как далекий гром, их не беспокоили. Люди, исполнив свои печальные обязанности, отдав последние почести покойным, разошлись. У них, живых, теперь много забот и совершенно нет свободного времени.

Когда Надя осознала, что в одно мгновение потеряла обоих своих малышей, сколь трагической была их гибель, в душе ее что-то надломилось, и она почти перестала воспринимать окружающее. Ею овладело ощущение, будто все, что она пережила за этот день, произошло не с ней. Надя сидела окаменевшая, держа мертвую Машеньку на руках, пытаясь согреть ее своим телом, ожидая, вот-вот девочка встрепенется, откроет глаза и ласково улыбнется маме.

Она не заметила бронекатера, подцепившего и подтянувшего баржу к берегу. Как переносили раненых, погибших под бомбежкой и обстрелом, а их было много. Одних везли в госпиталь, других на кладбище. Надя тоже поехала туда, военврач Зарецкий повел ее к машине, усадил, предложил похоронить Машеньку рядом с братской могилой. Он попросил кого-то сделать гроб для девочки, вырыть могилку. Когда все было готово, в кладбищенской сторожке Машеньку обмыли, причесали. Девочка лежала в гробу словно живая. Надя как во сне попрощалась с дочкой. Когда ее опускали в могилу, также прозвучал ружейный залп.

Военврач спросил Надю, куда она теперь поедет. Ответила, что сначала доберется до тетки, а там видно будет, как ей быть дальше. Он не хотел оставлять ее одну, но Надя попросила еще немного побыть тут. Зарецкий ушел по делам, пообещав ей помочь уехать туда, куда она решит.