Павел Ермаков - Все. что могли

— Мы теперь там вроде ржавого гвоздя в сырой доске. Пусть попробует вырвать, — докладывал Ильин командиру полка.

Немец то ли выдохся, то ли еще по какой причине, но не делал новых попыток в том месте пробиться к реке. По прибрежной полоске можно было только проползти, ибо противник сидел выше, сыпал по ней из пулеметов. И все же теперь эта узенькая полоска была не у него, а у нас, и во многом меняла ситуацию, по-иному сказывалась на настроении бойцов.

— Самому не обязательно было вести цепь атакующих, — добродушно подметил Стогов.

— Мне надо было поглядеть, каков Сапронов в бою. Комбат тоже на нового начальника штаба глянул, — обосновывал свои действия Ильин.

— Каким находите его?

— Думаю, неплохой комбат. Впереди еще много боев. Каждый из нас должен быть уверен друг в друге.

Что возразишь? Не поспоришь ни против таких мыслей, ни против действий. Как командир-организатор и как боец Ильин для него ясен. Одного не успел — не удосужился поговорить с ним по душам. Сам Ильин не делал попыток завести такой разговор. Может, из обыкновенной скромности, а то и такт соблюдает. Устав-то он все-таки знает, там это право оставлено за командиром.

Времени у обоих в обрез. Видятся не каждый день. Батальоны разбросаны, оторваны один от другого. Командир полка и начальник штаба мотаются по подразделениям. Едва успел оглядеться Стогов в полку, немцы в середине сентября начали штурм города. Хитрить перед собой не собирается, признает, не побывал бы в свое время под басмаческими шашками и пулями, не пообтерся бы в горячей боевой обстановке, не уверен, что сдюжил бы. Немцы давили так, что порой жутко становилось. Казалось, еще час, от силы день, и все кончится. Враг уже на Мамаевом кургане утвердился, городской вокзал захватил, вышел к Волге, отсек одну нашу армию от другой.

На охраняемой полком переправе творилась кутерьма. Днем ее бомбила авиация, ночью обстреливала артиллерия. Подбирались к ней и многочисленные диверсионные группы. Каким-то чудом пограничники берегли ее. Не одни, конечно, вместе с нашей авиацией, бригадой бронекатеров и другими подразделениями. Переправа работала без перебоев, как бы туго ей ни приходилось.

В разгар штурма города с той стороны Волги подошла и переправилась гвардейская дивизия генерала Родимцева. Она сразу развернулась в боевые порядки, с ходу атаковала немцев. Стогов бросил вместе с гвардейцами один из своих батальонов и так же, как недавно Ильин, пошел в его цепи. Видел своими глазами, как бежали немцы. Центр города оставили, вокзал отдали. «Вот тебе и мелкие отряды и группы противника», — мысленно возразил он своему бывшему начальнику штаба.

Вспомнилось, генерал Родимцев подозвал его к себе. Откинул с потного лба фуражку, улыбнулся, по задымленным щекам разбегались морщинки.

— Благодарю, товарищ полковник, подмогнули, — сказал он, крепко пожимая руку. По-дружески, на «ты», добавил: — Забирай своих пограничников, отводи. На твоих плечах задача не шуточная — переправа. Прорвет ее немец, главную жилу нам перережет. Тебе с твоими молодцами еще надо до границы дойти. Мечтаешь об этом?

— Верно, товарищ генерал, есть такая мечта. Но до осуществления ее так далеко, что подумать страшно.

Успехи и неудачи, как наши, так и немцев, чередовались, раскачиваясь словно маятник. Через месяц, в середине октября, немцы опять усилили натиск. Они заняли тракторный завод и вышли к реке. Но об этих событиях Стогов теперь узнавал из сводок. Пограничный полк неожиданно отвели из города за северные окраины. Переправа оставалась на попечении других частей, а батальоны погранполка, разбросанные по широкому степному участку, полностью взяли под охрану тылы армии.

Не раз спрашивал себя Стогов, легче ли здесь? Бомбежек было меньше, здешние бои отличались от боев в городе. Попробуй-ка прикрыть огромные пространства своими малочисленными нарядами и заслонами. Вредный червячок все же точил сознание: почему отвели полк из самого горячего места в такое трудное время? Спросил как-то у начальника войск по охране тыла фронта.

— Направление, где ваш полк несет службу, приобретает наиважнейшее значение, — ответил генерал. — Подойдет срок, сами в этом убедитесь.

Скоро немцы выбросили десант, ликвидируя который, полк решал задачи со многими неизвестными. После той операции он и взял Ильина начальником штаба. И не жалеет. Надо поближе с ним сойтись, подружиться. Жизнь сурова, переменчива, не щадит ни рядовых, ни полковников. В полку-то Стогов всего два месяца, а командир его и начальник штаба уже новые.