Стеван Вргович - Партизанскими тропами

Утром следующего дня в лагерь приехал полковник хортистской армии, знавший сербский язык. Он повторил угрозу расстрелять каждого десятого после расследования перехода 1-й роты к партизанам, а с остальными обращаться так же, как с советскими военнопленными. Хортистский полковник не ограничился этим и продолжал:

— На расстрел каждого десятого и отправку в лагерь вас обрекли ваши же товарищи. Но мы не остановимся на этом. Ваши семьи будут также отправлены в лагеря, а их и ваше имущество — конфисковано.

Прошло несколько дней, а расстрелов не было. Венгерскому командованию оказалось выгоднее представить дело так, будто 1-я рота попала к партизанам в плен, а не перешла добровольно.

Обращение с рабочими трех оставшихся рот стало еще более жестоким. В лагере царил голод. Люди даже воду пили под охраной. За время пребывания в лагере в Хойниках некоторые потеряли в весе от 15 до 20 килограммов. Когда один рабочий из Србобрана сорвал яблоко, чтобы как-то утолить голод, к нему применили распространенное в хортистской армии наказание — «подвешивание». Наказуемому связывали веревкой руки сзади и подвешивали за нее таким образом, чтобы он едва мог достать пальцами ног до пола. Вися в таком положении, несчастный терял сознание. Тогда его снимали, обливали водой и снова подвешивали. Многие из рабочих подвергались этому наказанию. Среди них был и Лазар Петрович.

Наказания участились. За вину одного отвечала вся рота. Например, рабочим 4-й роты приказали лечь на спину и смотреть на солнце. В таком положении их держали очень длительное время. Один из охранников младший унтер-офицер Танцош постоянно носил с собой длинную толстую палку, которую часто пускал в дело. Позже он вооружился настоящей дубинкой. На работу теперь гоняли всей ротой под усиленным конвоем в 40—50 человек.

Все это влияло на настроение рабочих и все чаще наталкивало на мысль последовать примеру 1-й роты. Политическая агитация не прекращалась и велась по всем правилам конспирации. Отдельные рабочие действовали по собственной инициативе. Иногда некоторым из них все-таки удавалось вырваться из лагеря в город, и они тотчас же искали малейшую возможность установить связь с партизанами. Так, например, пытался сделать Лазар Петрович, который еще до установления в роте строгого режима познакомился с девушкой-фармацевтом из городской аптеки и хотел через нее установить контакт с партизанами. Однако девушка не могла доверять человеку, который свободно разгуливает по городу. Однажды Лазар увидел в аптеке немецкого офицера, с которым девушка бегло говорила по-немецки. Заметив Лазара, она быстро сообразила, что нужно делать, и дала ему какое-то лекарство. В конце августа — начале сентября 1943 года поступил приказ о передислокации трудовых рот, и эта связь прервалась. Позже Лазар был приятно удивлен, встретив свою знакомую в партизанском отряде. Оба пожалели, что им не удалось тогда установить доверительных отношений. Людмила — так звали девушку из аптеки — была подпольщицей и постоянно обеспечивала партизан медикаментами.

С приближением фронта трудовые роты были переброшены на запад. Район расположения хортистских войск занимали немцы. Отправка в глубь оккупированной территории создавала благоприятные возможности для перехода к партизанам, и многие в дальнейшем воспользовались представившимся случаем.

Колонну насильно мобилизованных рабочих погнали от Хойников на север по дороге Хойники — Речица. Не успели рабочие отойти далеко от города, как утром следующего дня им приказали двигаться по лесным дорогам на запад. Отношение хортистов к ним не переменилось. Младший унтер-офицер Танцош безжалостно избивал людей. Один рабочий не выдержал, выхватил у него палку и сломал ее. «Что будет, то и будет», — решил он. Началась потасовка. Подошел командир, но вмешиваться не стал.

На ночлег останавливались в деревнях, и в каждую избу набивалось по 15 человек. Рабочие сразу же налаживали контакт с хозяевами, пытались установить через них связи с партизанами. Иногда это удавалось. Однако такие попытки были связаны с большими трудностями и риском. Усиленная охрана зорко следила за поведением каждого рабочего. Исчезновение из группы грозило опасностью, а жители сел, в основном старики и старухи, вполне естественно, не могли довериться людям, которых видели в первый раз.

Однажды большая группа рабочих, примерно 60 человек, решила пробраться к партизанам. Когда стемнело, они вышли из изб, где разместились на ночлег, и пошли садами. Однако этой группе не повезло. Где-то поблизости неожиданно послышалась стрельба, и ползком люди вернулись назад.